Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
Пометки и черновые наброски для себя.
Угораздило же меня пересмотреть 8 сезон Сверхъествественного. Уууу… там такой видеоряд «в чистилище», там такая многоплановая коллизия (треугольник Бен-Дин-Сэм)! Та боль, та безысходность, которые царят в «чистилище» должны не просто связать, а спаять мужчин.
читать дальшеНу вот не мог Дин Винчестер не запасть на Бена! Хотя бы по причинам, которые непроизвольно слетают с языка: 1. близость смерти. Ничто не возбуждает так основательно и заводит столь стремительно (даже не с полоборота, а гораздо, гораздо меньше), как осознание «завтра может тебя не застать»; 2. брутальность, которая так напоминает сдержанную мощь отца; 3. сила и опасность всегда привлекают таких как Винчестеры (можно сказать, семейная черта, даже непреодолимая тяга); А Бен (Бенни Лафитте ) — тот мужчина, который реально способен подмять под себя. Но я скорее имею в виду лидерство в отношениях, а не секс. Потому как Бен как раз может быть «нижним», ибо доказывать ему ничего не нужно: ни силу, ни превосходство... хм... опыт, однако.
Думаю, это тот самый случай, когда у обоих Винчестеров должны на многое открыться глаза. У Сэма от ненависти к Бену, а у Дина — от страсти. Однозначно Дин/ Бенни (с кучей вариаций) — сюжет для слэшера. Какие вариации помимо любовного треугольника Бен-Дин-Сэм? Да не вопрос.
Скажем, в истории с Бенджамином, меняется пол его бывшей подружки Андре (вот даже имя универсально), которого можно представить ещё тем гавнюком. Став вампиром после гибели Бена, промышляет убийствами направо и налево, словно маркером метя свою территорию: раскромсанные тела по обочине дорог и в постелях мотелей. Да-да, крепкие мужчины до сорока, имеющие явное сходство с тем, кто его бросил в этом мире одного, т. е. с Беном.
Вообще, режиссёры как-то несерьёзно подошли к образу Дина после чистилища: придурок, который, с одной стороны, нещадно давит на брата с претензиями на откровенность (по поводу романа Сэма с девицей), с другой — делает всё возможное и невозможное, дабы его оттолкнуть от себя. Хотя толкать-то уж некуда. Мальчики запутались в своей ориентации окончательно.
Тут и ревность, и обида, тайные симпатии, и антипатии тоже присутствуют... Источник по теме: см. ссылку. Вампир Бенни (Benny) в эпизодах восьмого сезона:Вампир Бенни (Benny) в эпизодах восьмого сезона: «Есть разговор о Кевине» (сезон 8.серия 1) «Что случилось, мать-тигрица?» (сезон 8.серия 2) «Брат по крови» (сезон 8.серия 5) «Кусочек Кевина» (сезон 8.серия 7) «Гражданин Клык» (сезон 8.серия 9) «Побитые жизнью» (сезон 8.серия 10) «Таксист» (сезон 8.серия 19)
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
Первое, что приходит на ум в ледяной воде, мысль об ожоге как минимум третьей степени, точно тело обдало пламенем от пяток до макушки сразу, одномоментно. Когда обугленные участки кожи стягивает даже не снаружи, а как бы изнутри, и понимаешь: любое движение заставит раны через лопнувшую кожу кровоточить... Тебя парализует. Грудную клетку стискивает так, что вышибает воздух, а сердце на миг замирает, не в состояние сделать следующий удар. А затем — боль. Будто к каждому рецептуру твоего тела приложили по электрошокеру, запуская в действие по-настоящему чего-то стоящее желание — «выжить любой ценой». Инстинкт срабатывает как спусковой механизм, не уступая отчаянию, боли, страху, включает защитную реакцию, запуская твоё сердце, вынуждая его судорожно сжаться перед тем, как начать качать кровь по венам, загоняя себя, с каждым ударом взвинчивая темп. И ты, наконец, вопреки всему, начинаешь судорожно дышать и рефлекторно тянуть тело на поверхность. Конвульсии накатывают, боль нарастает, а ты бьешься за один-единственный глоток воздуха в схватке между жизнью и смертью. И побеждаешь. Раз за разом. Вновь и вновь. Вот только со временем воспоминания просачиваются сукровицей сквозь затянувшиеся раны при каждом неловком соприкосновении с реальностью. И ты всем своим существом сопротивляешься бессрочной пытке, упорно двигаясь все равно вперёд.
Глоток янтарной жидкости не обжигал, а обволакивал нёбо, оставляя терпкое послевкусие как приятный разговор с умным собеседником. Неразбавленный виски стёк по глотке живительной влагой, расслабляя тело и прочищая мозги. Теперь можно было сосредоточиться на главном ( сопоставить факты и сделать кое-какие выводы). Фотографии с места убийства увесистой пачкой легли в руку. Пальцы не спеша перебирали снимок за снимком, позволяя рассмотреть каждую мелочь. Хотя... в этом странном деле не было мелочей.
Всё, что во время осмотра места происшествия, сваливалось в один ворох разрозненных впечатлений, спонтанных мыслей и ассоциаций, теперь скрупулезно раскладывалось по полочкам (развязывалось памятью узелок за узелком), сортировалось и ждало своего часа для заполнения пустот. И первое, что бросалось в глаза: выбор места не случаен. Ничем не примечательный гостиничный номер дешёвого мотеля на отшибе. С неброской вывеской и персоналом с весьма короткой памятью. Да, ничем непримечательный, не считая одной существенной детали: расчленённого трупа живописно пристроенного поперёк кровати. К слову сказать, третьего по счёту. А вот «третий ли?» — вопрос, действительно, на миллион. Кажется, он только на брюхе не облазил все гостиницы вдоль побережья уже после второй жертвы. Пока не понял где, когда и при каких обстоятельствах пришлось столкнуться с подобным пару лет назад.
Да, паршивый городишко, паршивое дельце, и предчувствие «это далеко не конец» — оправдалось со всей очевидностью. Отдельные фразы факты как поисковые маячки уже засели в мозгу.
Очередной номер с почасовой оплатой... Он хорошо помнил, как несколько лет тому назад в одном из таких номеров была устроена настоящая бойня: с кровавыми подтёками на стенах, с отпечатками рифлёной подошвы грубых солдатских ботинок стоптанных внутрь, с обезглавленным голым мужиком поперёк кровати и с кучей «пальчиков», которые так и не удалось идентифицировать полиции. Дело быстренько спустили на тормозах, списав на разборки местных банд. И с этим вполне можно было согласиться, потому что убийство слишком явно смахивало на показательную казнь. Никто из местных тогда не рискнул копнуть поглубже, сохранив при этом свою голову на плечах.
*** Он не помнил, когда именно всё началось. Может после того звонка, когда Дин сорвался в ночь и вернулся только под утро. Через три дня. Три!!! грёбаных дня. Можно было взять в руки сотовый и позвонить, узнать, достучаться, но... Но Сэм сидел и тупо ждал. Нет, конечно, мониторил, пытался отследить по полицейской волне, куда рванул Дин. И с кой-то маниакальной зависимостью вслушивался в молчание мобильника. Даже во сне. Да и не спал он, просто-напросто в какой-то момент вырубался. Ненадолго. Только когда веки наливались свинцом, а усталость наваливалась (давила) всем весом, давая телу расслабиться в самой неподходящей для этого позе.
Дин не позвонил. Вернулся замкнутый, что-то невнятно буркнул про усталость и отключился, едва свалившись на кровать. Толком не раздеваясь. Едва успев сбросить куртку да скинуть обувь. А он стоял,смотрел и думал, думал, думал....как с этим теперь жить. Сколько раз Сэм убеждал себя, что всё нормально. И не соглашался. Сколько раз он убедительно врал себе, что худшее осталось позади: они ведь вместе! И ни на йоту не верил.
А может всё началось с того самого злополучного дня, когда интернет взорвала сенсация убийства Ронни Чейзен. Её располосованный труп случайно нашёл полицейский патруль, притормозив по смехотворному поводу. Ни клатч, ни драгоценности не пропали. Не взяли НИЧЕГО, кроме человеческой жизни. Кроваво и жестоко.
Тогда им с Дином несказанно повезло. Один местный старожил-охотник стал случайным свидетелем. По его наводке они оказались на месте до оцепления полиции. И взяли след как в старые добрые времена, не предполагая, куда в конечном счёте он заведёт. *** — Хватит, Дин! Откровенно?! тебе нужна моя откровенность – заебло!— процедил по слогам,— С первого мгновения как ты появился после Чистилища, изменилось всё. Всё для меня, но, похоже, не всё для тебя. — Что же? Просвети, Сэмми, не томи! Ты же сам знаешь, как оно после всего дерьма, которое пришлось челюстями пережевать и при этом не сдохнуть, и пытаться как-то с этим жить, — примирительно. — Да, только я никогда не пытался сбежать. Вот так, бросая и сбегая среди ночи. — Никто не собирал никого бросать, и уж тем более сбегать. Просто появились обстоятельства. Знаешь ли иной раз так приспичит… — Ага, вижу: ты готов проебать всё! Променять всё, что у тебя есть, на то, чего у тебя нет. Как последняя сука мчишься по свистку к...
Договорить он не успел, уворачиваясь от прямого удара в челюсть, он как-то неудачно подставился под удар локтем в нос. Бля… нос был самым слабым местом, Неудивительно, что сразу стало трудно дышать, и одновременно — смачно захлюпало. Как говорится, долг платежом красен: заламывая руку Дина, Сэм оказался позади и жал, жал, жал… пока не захрустел сустав, пока не послышался сдавленный рык, переходящий в глухое шипение сквозь зубы. И тогда получил удар со всей мочи по печени свободной рукой, Дин вывернулся из, буквально на мгновенье ослабленной, хватки. (захвата)
***
Когда Дин сорвался в очередной раз, что-то дзинькнуло в голове: одного не пущу. Отследить мобильный по джипиэс дело несложное. Сложно было подобраться к этим двоим незамеченным, не выдав себя. Пришлось бросить машину и продираться впотьмах, стараясь не светиться. Беззвучно. На ощупь. Мысль, что обман откроется, нервировала, потому как он не понимал до конца ЧЕЙ тут обман. То ли собственный, то ли чужой. Но вариант при котором всё дерьмо, которое встало между ними, можно не замечать, уже однозначно стал не вариантом. Врать надоело. Да и не получалось, по большому счёту.
Заброшенный охотничий дом был погружён в кромешную тьму. И только тщедушный свет едва пробивался (чадил, цедил) сквозь дверной проём, причудливо огибая мужскую фигуру. Незнакомец стоял спиной к окну, прислонясь к косяку. Небрежно сунув руки в карманы брюк. Мощный, обманчиво расслабленный. И разглядывал, чуть склонив голову набок, стриженный затылок Дина. Тот сидел сгорбившись напротив, уставившись в пол, и говорил отрывисто, резко, обхватив колени всей пятернёй, точно готовый спружинить в любой момент. Сэм отшатнулся от окна, прикидывая далеко ли до двери. И хотя он не мог разобрать слов, но судя по напряжению между этими двумя, разговор явно не походил на светскую беседу, и вот-вот готов был перерасти в потасовку. А в такие моменты было б неплохо прикинуть свои шансы. Вмешиваться не хотелось, тем более не зная что к чему. Но если запахнет жаренным, то придётся прикрывать спину Дину. И плевать, как к такому повороту отнесётся сам Дин. Мордобой и истерику вполне можно отложить на потом. Рука непроизвольно дёрнулась к рукоятке, когда фигура чужака, только что вальяжно расслабленная, метнулась к кровати... (далее смачный поцелуй и спровоцированная оргия: по-собственнически пристроенные руки ниже талии, тискающие аппетитную задницу Дина. Состояние Дина: растерянность, болезненное любопытство, неконтролируемое возбуждение вплоть до мастурбации).
Честно говоря, Сэм и сам не понял, как оказался в машине. Как ломился через кусты, ловя хлёсткие пощечины веток на ходу. Как саданул нагой по колесу в отместку за то, что не спустилось где-нибудь по дороге до этого трижды проклятого места. До окончания всего, что было просто и ясно. И наверно, как уже не будет.
От мыслей, что теперь мелькали в голове, мешая прошлое и настоящее, ДО и ПОСЛЕ, стало абсолютно безразлично далёкое будущее, где каждый станет жить сам по себе. И зудящая где-то в районе груди (поначалу) комариная боль постепенно разрасталась, захватывая безжалостно территории, крепла, вынуждая скукожиться, обхватив себя руками, впиваясь пальцами до синяков, словно пытаясь удержать её где-то внутри себя, не давая прорваться наружу и (окончательно) разорвать на части.
Он не знал, сколько прошло времени, и когда его отпустило. Сэм плохо помнил, как добрался до мотеля и на негнущихся ногах ввалился в дверь, медленно оседая по стене, не в состоянии сделать и шаг в глубь комнаты, словно пасуя перед невидимым препятствием. И сколько времени сидел, раскачиваясь вот так прямо на пороге, укачивая всё ещё не отпускающую (не утихающую, не оставляющую) боль. Лишь в ступивших на порог вечерних сумерках, он очнулся, сбрасывая холодное оцепенении, и поднялся. Точно запирая то, что случилось сегодня за дверью, вместе с поворотом ключа на замок.
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
СНЫ ДИНА
читать дальшеИ я покорно подчиняюсь, и подставляю свою шею, прекрасно осознавая, что это всё равно как подставить горло добровольно к приставленному лезвию клинка. Бенни зарывается носом, обнюхивает дюйм за дюймом, не пытаясь даже скрыть впечатление (реакцию на мою человеческую душу и беззащитное в данный момент тело),скалится в каком-то своём зверином предвкушении.
Не терпится задрать футболку, а лучше содрать к такой-то матери нахрен, хотелось не как подросткам первый раз в школьной раздевалке на скорую руку, а медленно и кожа к коже. Ну, пусть даже не медленно, но что бы не оглядываясь затравленно по сторонам. Но с Бенни так ведь не получится, полушопот: «Слева, Дин!» Тут же шарю и нащупываю тесак. На долю секунды не успеваю, прежде чем вижу как Бенни неуловим движением всаживает нож и остаётся только добить плоскомордую тварь.
— У тебя что глаза на затылке? — Я этих тварей чую за милю. — Почему же тогда не предупредил. — Заранее напугать тебя и обломать такой романтический момент. Иди сюда.
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
Экзорцизм читать дальшеExorcizamus te, omnis immundus spiritus, omnis satanica potestas, omnis incursio infernalis adversarii, omnis legio, omnis congregatio et secta diabolica, in nomine et virtute Domini Nostri Jesu + Christi, eradicare et effugare a Dei Ecclesia, ab animabus ad imaginem Dei conditis ac pretioso divini Agni sanguine redemptis + . Non ultra audeas, serpens callidissime, decipere humanum genus, Dei Ecclesiam persequi, ac Dei electos excutere et cribrare sicut triticum + . Imperat tibi Deus altissimus + , cui in magna tua superbia te similem haberi adhuc praesumis; qui omnes homines vult salvos fieri et ad agnitionem veritaris venire. Imperat tibi Deus Pater + ; imperat tibi Deus Filius + ; imperat tibi Deus Spiritus Sanctus + . Imperat tibi majestas Christi, aeternum Dei Verbum, caro factum + , qui pro salute generis nostri tua invidia perditi, humiliavit semetipsum facfus hobediens usque ad mortem; qui Ecclesiam suam aedificavit supra firmam petram, et portas inferi adversus eam nunquam esse praevalituras edixit, cum ea ipse permansurus omnibus diebus usque ad consummationem saeculi. Imperat tibi sacramentum Crucis + , omniumque christianae fidei Mysteriorum virtus +. Imperat tibi excelsa Dei Genitrix Virgo Maria + , quae superbissimum caput tuum a primo instanti immaculatae suae conceptionis in sua humilitate contrivit. Imperat tibi fides sanctorum Apostolorum Petri et Pauli, et ceterorum Apostolorum + . Imperat tibi Martyrum sanguis, ac pia Sanctorum et Sanctarum omnium intercessio +. Ergo, draco maledicte et omnis legio diabolica, adjuramus te per Deum + vivum, per Deum + verum, per Deum + sanctum, per Deum qui sic dilexit mundum, ut Filium suum unigenitum daret, ut omnes qui credit in eum non pereat, sed habeat vitam aeternam: cessa decipere humanas creaturas, eisque aeternae perditionis venenum propinare: desine Ecclesiae nocere, et ejus libertati laqueos injicere. Vade, satana, inventor et magister omnis fallaciae, hostis humanae salutis. Da locum Christo, in quo nihil invenisti de operibus tuis; da locum Ecclesiae uni, sanctae, catholicae, et apostolicae, quam Christus ipse acquisivit sanguine suo. Humiliare sub potenti manu Dei; contremisce et effuge, invocato a nobis sancto et terribili nomine Jesu, quem inferi tremunt, cui Virtutes caelorum et Potestates et Dominationes subjectae sunt; quem Cherubim et Seraphim indefessis vocibus laudant, dicentes: Sanctus, Sanctus, Sanctus Dominus Deus Sabaoth. V. Domine, exaudi orationem meam. R. Et clamor meus ad te veniat. [si fuerit saltem diaconus subjungat V. Dominus vobiscum. R. Et cum spiritu tuo.] Oremus. Deus coeli, Deus terrae, Deus Angelorum, Deus Archangelorum, Deus Patriarcharum, Deus Prophetarum, Deus Apostolorum, Deus Martyrum, Deus Confessorum, Deus Virginum, Deus qui potestatem habes donare vitam post mortem, requiem post laborem; quia non est Deus praeter te, nec esse potest nisi tu creator omnium visibilium et invisibilium, cujus regni non erit finis: humiIiter majestati gloriae tuae supplicamus, ut ab omni infernalium spirituum potestate, laqueo, deceptione et nequitia nos potenter liberare, et incolumes custodire digneris. Per Christum Dominum nostrum. Amen. Ab insidiis diaboli, libera nos, Domine. Ut Ecclesiam tuam secura tibi facias libertate servire, te rogamus, audi nos. Ut inimicos sanctae Ecclesiae humiliare digneris, te rogamus audi nos.
Et aspergatur locus aqua benedicta.
Перевод.
Изгоняем тебя, дух всякой нечистоты, всякая сила сатанинская, всякий посягатель адский враждебный, всякий легион, всякое собрание и секта диавольская, именем и добродетелью Господа нашего Иисуса + Христа, искоренись и беги от Церкви Божией, от душ по образу Божию сотворенных и драгоценною кровию Агнца искупленных. + Не смеешь боле, змий хитрейший, обманывать род человеческий, Церковь Божию преследовать и избранных Божиих отторгать и развеивать, как пшеницу. + Повелевает тебе Бог всевышний, + Коему доныне уравняться желаешь в великой своей гордыне; Который всех людей хочет спасти и привести к познанию истины. Повелевает тебе Бог Отец; + повелевает тебе Бог Сын; + повелевает тебе Бог Дух Святой. + Повелевает тебе величие Христа, вечного Бога Слова воплощенного, + Который ради спасения рода нашего, завистью твоею падшего, смирил Себя и был послушен даже до смерти; Который Церковь Свою поставил на камне крепком и обетовал, что врата ада не одолеют Ее, ибо Сам с Нею пребудет до скончания века. Повелевает тебе таинство Креста + и всех тайн веры христианской благородство. + Повелевает тебе высокая Богородица Дева Мария, + Которая надменнейшую главу твою с первого мига непорочного Своего зачатия в смирении Своем поразила. Повелевает тебе вера святых апостолов Петра и Павла, и прочих апостолов. + Повелевает тебе кровь мучеников и всех святых мужей и жен благочестивое заступничество. + Посему тебя, змий проклятый и легион диавольский, заклинаем Богом Живым, + Богом истинным, + Богом святым, + Богом, Который так возлюбил мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную: прекрати обманывать людей и изливать на них яд вечного проклятия; перестань вредить Церкви и свободу Ее облагать оковами. Изыди, сатана, измыслитель и хозяин всякой лжи, враг спасения человеческого. Освободи место Христу, в Котором не найдешь ты ничего тобою сделанного; освободи место Церкви Единой, Святой, Вселенской и Апостольской, Христом же ценою Крови Его приобретенной. Склонись под всемогущей Десницею Божией; трепещи и беги, когда призываем мы святое и страшное имя Иисусово, от коего ад содрогается, коему Силы, Державы и Власти небесные смиренно поклоняются, коему Херувимы и Серафимы непрестанно славу воспевают, взывая: Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф.
V. Господи, услышь молитву мою. R. И вопль мой да придет к Тебе. [если служитель в сане не ниже диаконского, то добавляет: V. Господь с вами. R. И со духом твоим.]
Помолимся. Боже небес, Боже земли, Боже ангелов, Боже архангелов, Боже патриархов, Боже пророков, Боже апостолов, Боже мучеников, Боже исповедников, Боже дев, Боже, власть имеющий жизнь по смерти и отдых по трудам даровать, ибо нет иного Бога, кроме Тебя, и не может быть иного, ибо Ты еси Создатель видимого всего и невидимого, и царствию Твоему не будет конца: смиренно пред величием славы Твоей молим, да благоволишь освободить нас властию Своею от всяческого обладания духов адских, от козней их, от обманов и нечестия и сохранить нас целыми и невредимыми. Через Христа, Господа нашего. Аминь. От козней диавола избавь нас, Господи. Дабы дал Ты Церкви Своей служить Тебе в свободе, молим Тебя, услышь нас. Дабы благоволил Ты сокрушить врагов Церкви Своей, молим Тебя, услышь нас.
Место окропляется освященной водой.
В тексте при знаке + необходимо совершать крестное знамение. Экзорцизм читается стоя.
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
АНДРЕ
читать дальшеДоки, пропахшие ржавым железом, солью и свеже пойманной рыбой — его территория. Ни дома, ни прежней жизни, ни-че-го… Никакого багажа прошлого, даже воспоминаний. Просто кусок дерьма, которым стала его жизнь задолго до этого места. И он жил, вернее выживал как мог. Мучаясь, забивая неутолённую жажду крови вонью отхожего места города. Оно стало его пристанищем. Да, его убежищем. Рыбий дух хоть в какой-то мере отбивал запах человеческих тел и это спасало. Спасало на время держать себя в руках, подавляя постоянное желание перегрызть любому горло.
Поножовщина была неотъемлемой стороной доков. Постоянно снующие здесь тёмные личности, контрабандисты, стихийные банды подростков частенько выясняли отношения между собой. По негласному соглашению между бандами огнестрелы были запрещены, дабы не привлекать фараонов, зато поножовщина процветала. Стилеты, костеты, цепи, опасные бритвы, всё шло в ход. Когда перестаёшь быть человеком, то изобретения человеческого разума для убийства себе подобных кажутся скорее расточительством или беспомощностью: Бенджамину с лихвой хватило б зубов и рук. Но раскрыть себя значило «убить», открыв охоту. Так что традиции приходилось чтить, не привлекая внимания. И он освоил все эти заморочки докерной жизни от A до....
Истошный вопль вклинился в привычный рабочий грохот порта. Ломкий мальчишеский крик бил по перепонкам. Не задумываясь, Бен бросился к западному доку.
Огромный бугай стегал широченным ремнём зажатого между ног подростка. Тот уже не вырывался: сил хватало только подвывать фальцетом. Пацан заходился от бессилия, потому как здесь, на обочине жизни, каждый мог рассчитывать только на себя. Никто не протянет батистовых платочков: либо ты отвечаешь ударом на удар, либо убегаешь. При любом другом исходе тебе дают помучиться, прежде чем позволят сдохнуть.
Кто-кто а Бен глубоко прочувствовал этот урок жизни на собственной шкуре. И здешний уклад его не удивлял, даже устраивал своей предсказуемостью. Обычно. Но из всего бывают исключения. Замах… и широкая петля грубо выделанной кожи опускается между выпирающими лопатками полудетского тельца. Ещё один замах… и глухой удар сбоку по рёбрам с надорванным вскриком вдогонку. Словно надломившись голос перешёл в надсадный сип: сорвал, пацан, голос, напрочь сорвал. Вконец обессилив, парнишка мог только шипеть и сглатывать слёзы.
-У, змеёныш! Заткнулся наконец, ублюдок! Взмах и… Бен перехватил ремень в воздухе, прекращая внезапно пытку.
Мужик грязно выругался, ошарашено пялясь на будущего покойника. Но не успел довести эту мысль до Бена, теряя равновесие и заваливаясь в бок, как только Бен резко дёрнул на себя.
О, если б оторопевшее создание большой навозной кучей так и осталось бы смирно лежать под ногами. Но нет. Бен вздохнул: всё как всегда. Так просто уладить дельце не удастся. Не выпуская ремня, изо всех сил пытаясь удержаться, громила растопыренными пальцами как клещами вцепился в мальчишеские бёдра, утягивая на землю за собой.
Вопль мальчишки внезапно оборвался. Растерянно хлопая глазами, он прикидывал как вырваться и дать дёру, пока его ещё не добили окончательно (не вынули душу, не прибили, не ощипали, не вытравили душу). Бен понял, если сейчас мальчишка не вырвется, то его в злости приложат так, что пришибут.
Он не рассчитал силу удара. Чувствуя как легко дробятся кости черепа (черепной коробки), а пальцы погружаются в мягкое и тёплое, источающее приторно-сладковатый вкус крови...
Забегаловка guidry's cajun cafe oysters po' boys gumbo (City of Carencro, Louisiana) С забавным аллигатором
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
– Можно было б подобрать место и поприличней, чем загаженный бар у дороги – продолжал бубнить Дин. – Это всего лишь деловая встреча, а не романтическое свидание. Кстати, встреча по твоей просьбе. Но на будущее я учту. – Учти-учти.
К их столику подплыла официантка с заказом, и стала расставлять тарелки, успевая усердно протереть («обмахнуть») столешницу своей роскошной грудью. – Хотя, – потянул Дин, с трудом выныривая из декольте униформы, не скрывающей волнующие прелести (достоинства) женской фигуры, – всё не так уж плохо. Не подымая глаз на собеседника, губы Бена дернулись в усмешке: – Вот видишь, даже в этой дыре можно найти повод оставить хорошие чаевые, — и гладя вслед удаляющейся официантки, интимно добавил – Гмм… человеку с фантазией.
Бену всегда нравилось наблюдать энтузиазм Дина вблизи, за чтобы тот не брался. В данном случае, со смаком поедался гамбургер. В результате чего над столом повисла короткая пауза. Короткая, потому как на долго одного гамбургера не хватило, чтобы её затянуть. Когда Дин, сыто облизнулся и откинулся на спинку сиденья, Бен сразу перешёл к делу: – Что случилось, Дин? Пару месяцев от тебя не было ни слуху ни духа, и вдруг захотелось побеседовать с глазу на глаз, не доверяя (игнорируя) всем средствам связи оптом. – Поверь есть причина. – И какая?
Винчестер и сам толком не понимал, почему для него было важно увидеть реакцию Бенни на повод, который и привёл их сюда. Он по уши увяз в деле, которое каким-то непонятным пока для него образом, касалось его друга. И чем раньше они разберутся между собой, расставив все точки по периметру, тем быстрее найдётся убийца. Вытирая рот салфеткой, Дин напрямую спросил:
–Последние два месяца, в которые, как ты сам заметил, мы не пересекались, я регулярно получал оставленные тобой «визитки». –Что-то не припомню ничего такого, что б возбудило твой интерес, – задумчиво прокомментировал Бенджамин, – Поясни! –Хорошо, поясняю: в местах где ты задерживался чуть больше обычного, появлялись обескровленные трупы. Бен не выдал себя ничем, но Дин сразу почувствовал напряжение, буд-то тот внутренне подобрался, и что-то такое мелькнуло во взгляде… то ли повышенное внимание, то ли предупреждение. –Так вот, – как ни в чём не бывало продолжил Дин, – Скажи мне, дружище, тебе что-нибудь известно, кто столь изысканно метит твой маршрут путешествия налегке. И, вообще, что ты сам думаешь об этом?
–Если я тебя правильно понял, и не чувствуя лезвия приставленного к моему горлу, ты не уверен, что убиваю я сам. –Полагаю, что ты не на столько глуп, чтобы оставлять трупы в гостиничных номерах по всему побережью. Но не скидываю со счетов твою причастность к ним. А это, как ты понимаешь, не делает мой сон спокойней. – Не хочу давать повод тебе, Дин, лишний раз помахать мачете: пока доказательств нет. Но я, кажется, догадываюсь, кто мог бы так беззастенчиво гадить за моей спиной. Кто-то очень осведомлённый, знающий меня как свои пять пальцев, пытается либо меня подставить, либо заманить в ловушку.
–Думаешь, это каким-то боком связано с твоими старыми делами? –Уверен на все сто. Моё прошлое не отпускало меня в Чистилище, и вероятно, не собирается отпускать на Земле. –Что б не говорили, но всегда приходится платить по счетам. –Или заставить заплатить – зловеще. –Пообещай мне, две вещи, – Дин склонился, вплотную приближаясь к собеседнику, – При первом же порыве доверить мне свои подозрения, не поленись и набери мой номер быстрого набора. А второе… не лезь во всё это дерьмо в одиночку. Не только потому что действуют твои «соплеменники», но и потому, что в деле замешан мой брат.
–Сэм?! – Бен удивлённо вскинул бровь. –Да. Сэмми решил прикинуться самостоятельным мальчиком и первым делом влез туда, где потеряешь втрое больше, чем найдёшь. Он дотошный, может и вправду выйти на убийцу. Но самонадеянный, и вполне может спровоцировать ублюка. А здесь кромсают людишек и за меньшее проявления внимания.
Надолго задумавшись, Бенджимин неспешно ковырял вилкой в тарелке, точно выискивая недостающий этому блюду ингредиент. И Дин догадывался, чего именно не подают в придорожной забегаловке вампирам. Но тем не менее не торопился прервать раздумья друга: слишком многое поставлено на карту. Как минимум чья-то жизнь, и скорее всего не одна.
Вдруг откинув резко вилку, Бен сказал: –Пошли отсюда, я тебе кое-что покажу. Убирая тарелку с нетронутой едой, облегченно вздохнув, официантка обнаружила сумму с щедрыми чаевыми.
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
Далее слэшерский стёб (НАБОЛЕЛО!)
НЕ читать дальше— Итак, курс молодого бойца: пошарил по рёбрам, прошёлся по бёдрам, развёл ягодицы и вставил по самые гланды... — Какой-то слишком ускоренный курс, не находишь? — Ну да. А дальше только опыт «сын ошибок тяжких и парадоксов катаклизм». Главное — в любой ситуации про смазку не забыть, и остальное не пойдёт, а заскользит как по маслу. — Ага, по машинному... — Нее... про такую экзотику лучше даже не мечтать. Лично я с машинным не пробовал и не встречал тех, кто после такого выжил, так-что экстрим в нашем тонком деле всегда вылезает боком. — Посоветуй ещё предохранятся! — Советовать не стану. На вот тебе вместо совета техническое оснащение: лубрикант и пачку презервативов, авось не напрасно перед тобой распинался. — А как же там всякие прибамбасы? — Веришь, всегда считал: социальные сети — самое большое зло. Начинать нужно простенько и без затей, а там будут тебе секс игрушки. Только не из бардачка моей «старушки». — Догадывался, что ты неровно дышишь к своей Импале, но знать, что процесс настолько запущен переживу с трудом. — Попридержи-ка своё прыщавое мнение при себе: слишком многое мы с моей «старушкой» пережили, когда ты ещё под стол даже не ходил.
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
Забегаловка guidry's cajun cafe oysters po' boys gumbo (City of Carencro, Louisiana) С забавным аллигатором (дописать про вывеску)
Штат пеликанов. начало
Дорога заняла часа полтора. Импала медленно съехала (сползла) на обочину, мягко зарываясь колёсами в прогретый гравий. Заунывные звуки кантри, гул мужских голосов, звяканье посуды то усиливался, то почти сходил на нет. И без вывески Дин мог легко догадаться, что они встали прямо напротив бара. Душная ночь пережала горло, требуя его промочить, причём срочно. ––А я-то наивно полагал, что от перемены злачных мест градус (пойла) выпивки не меняется.
––Что-что? ––Да так… –– протянул Дин, ещё раз скептически оглядев зашарпанное (невзрачное, ничем не примечательное) здание питейного заведения –– И зачем мы здесь? –– Хочу тебе кое-что показать. Точнее кое-кого. ––Может пока мы тут маринуемся, подкинешь подробности? Надеюсь, ты не собираешься вот так, с бухты барахты, не предупредив, свести меня со своими клыкастыми собратьями? ––Да ты никак размяк без Чистилища, Дин?! Ты же знаешь, что нам с тобой скучать не дадут –– Бен махнул рукой, ука–зывая за стекло, –– работёнки везде навалом.
Было нечто пугающее (зловещее, отталкивающее) в сочетании абсолютно расслабленных черт лица и напряженностью взгляда прищуренных глаз. Взгляд беспрестанно блуждал, ощупывая каждый предмет, резко возвращаясь к любому мало-мальскому заметному движению от ветерка, словно пытаясь заглянуть за каждый бугорок или впадинку. И тогда что-то хищное и опасное словно проступало сквозь поры, и заставляло охотничий инстинкт Дина делать стойку. Сейчас Дин кажется окончательно понял, в чём сохранялось сходство того, прежнего Бена, с нынешним. С самой первой минуты их встречи Бенджимин оставался быть настороже, точно постоянно ожидал нападения.
––Так этот «кое-кто» или «кое-что» из твоего прошлого, Бен? То, что тебе, здоровяку (мужчине в расцвете лет), по ночам спать мешает? ––Нет. Честно сказать, кроме твоей задницы, спать мне ничто никогда не мешает: ах да, я ведь вообще не сплю. –– хохотнул –– Ты как всегда прекрасен в своём наивном неведении. Но… Тут Бен замер, явно к чему-то прислушиваясь. Лязгнула дверь. Неоновый аллигатор ещё раз мигнул припозднившимся гостям и погас, сливаясь с чернотой южной ночи. На мгновенье всё погрузилось в тишину и беспросветную тьму. А затем послышались лёгкие шаги, как будто кто-то уверенно и быстро зашагал в сторону автостоянки.
Дин попытался выбраться (выйти) из машины, но не успел. Рука Бена твёрдо сжала предплечье, давая понять: нужно замереть и ждать. Оба застыли, вглядываясь в темноту. Хотя одному вовсе не требовалось особо напрягать зрение для того чтобы видеть, что происходит снаружи. «Дааа… у ночных хищников явное преимущество перед охотниками: они отлично тебя видят, а в твоём арсенале лишь обострённое чувство страха.» –– Дин непроизвольно покосился на своего соседа. Бен как можно нейтральнее пояснил:
––Попридержи коней. ––С чего бы вдруг? Может ты, наконец, объяснишь, по какой-такой весомой причине мы сюда сорвались и торчим битый час словно в засаде? ––Всё самое сладкое на десерт, друг. ––Если это шутка, то признай её неудачной. Видишь ли, я слишком хорошо представляю «десерт» в понимании вампира. Бен оскалился, давая понять на сколько точно Дин уловил суть его подначки: ––Как говорится, о вкусах не спорят.
В это время неизвестный уже добрался до стоянки, и бесполая тень в свете фонарного столба обросла весьма соблазнительными формами. Женская фигурка скользнула в припаркованное авто. И моргнув фарами, машина покатила в сторону шоссе.
Слева в кепке Paint (Основной Вокалист),Helmut Vonlichten & Franz Vonlichten. См. ссыль и ещё
Les Friction — независимая музыкальная группа, возглавляемая Helmut Vonlichten, Nihl Finch и вокалистом Paint. Helmut Vonlichten ранее сотрудничал со своим братом Franz Vonlichten в их cinematic music проекте E.S. Posthumus до его распада 22 мая 2010 года. читать дальшеПричину распада команды E.S. Posthumus ошибочно приписывают смерти одного из участников — композитора, музыканта и продюсера Franz Vonlichten (настоящее имя Jeffrey Pfeifer), но на самом деле это псевдонимы и "умер" (покинул "этот мир" = мир проекта) лишь его персонаж в проекте, о чем его брат Helmut Vonlichten (настоящее имя Robert Pfeifer) и сообщил на их сайте, но незнающие о псевдонимах фанаты восприняли это буквальной смертью. Фактически же прекратилось сотрудничество братьев в виде их компании музыкального продакшена Pfeifer Broz. Music , которая работала напрямую с киностудиями, а потому гораздо менее известна, чем E.S. Posthumus, являвшийся публичной стороной их сотрудничества (т.е. это как Immediate Music и Globus), распад которого стал лишь следствием. Robert ушел в мейнстримовый арт и собрал группу Les Friction, а Jeffrey продолжил творить в киноиндустрии с новым напарником Evan Frankfort, переименовав продакшн-компанию в Pfeifer Frankfort Music Group , творчество которой по стилю как было, так и сейчас аналогично E.S. Posthumus. ***рнг Немного о творчестве и музыке братьев Хельмута и Франца Фонлихтен (Helmut & Franz Vonlichten), более известных как E.S. Posthumus. Эта группа Сформирована в 2000 году. После распада в 2010 году 22 мая Гельмут возглавил Les Friction. Трэк Arise входит в последний альбом "Makara", выпущенный 2 февраля 2010 года и содержащий 15 песен. Это музыка «кинематографического стиля», в котором ударные тесно переплетаются с оркестровым и электронным звуком. Она может быть мрачной и тёмной, пугающей своим напором, а в следующий момент стать лёгкой и невесомой. *** Песня Les Friction “Louder Than Words" играла в трейлере Диснеевского фильма "Оз: Великий и Ужасный" *** «Les Friction» – независимая американская музыкальная группа, в которую входят Гельмут Фонлихтен (Helmut Vonlichten), Нил Финч (Nihl Finch) и певец, выступающий под псевдонимом «Paint» («Краска»). Гельмут Фонлихтен ранее со своим братом Францем Фонлихтеном создал музыкальный проект «E.S. Posthumus», который записывал музыку для кино, создавая композиции на стыке симфонической и рок-музыки, однако после трагической смерти Франца в мае 2010 года группа перестала существовать. Гельмут продолжил писать музыку для Голливуда. В новом проекте он попытался дополнительными выразительными средствами продолжить развитие синтетического жанра, получившего название «эпик» – эпическая музыка, вобравшая в себя признаки практически всех существующих музыкальных жанров и построенная по принципам симфонизма, в соответствии с требованиями кинематографа.
«Les Friction» был основан в ноябре 2011 года. Вскоре на официальном сайте группы один за другим были выложены в свободном доступе три сингла: «Torture» («Пытка», 26 ноября 2011), «Louder than Words» («Громче, чем слова», 27 декабря 2011) и «Here Comes The Reign» («Сюда пришла власть», 21 января 2012). Дебютный альбом «Les Friction» вышел 24 января 2012 года.
В пресс-релизе, сопровождавшем первый альбом, была раскрыта его концепция:
«…год 2048 нашей эры. Люди теперь могут покинуть свой земной дом и уйти в другие измерения. Они путешествуют, а раковины их тел остаются на Земле и функционируют в неполную силу. Альбом «Dark Matter» («Темная материя») был выложен в Сеть 25 июня 2017-го года. Состав: Гельмут Фонлихтен (Helmut Vonlichten) – клавишные, Нил Финч (Nihl Finch) – клавишные, ударные, Пейнт (Paint) – вокал, клавишные. См. источник много ссылок
Музыка вдохновлена философией Пифагора, его теорией о музыкальной гармонии. Сокращение E.S. это акроним слова «Experimental Sounds», тогда как «Posthumus» это стилизованное под латынь слово, обозначающее «всё прошлое». Сформирована в 2000 году братьями Гельмутом и Францем Фонлихтен (Helmut and Franz Vonlichten/Jeffrey & Robert Pfeifer). Гельмут и Франц начали изучать музыку со своей матерью, после окончания школы Франц работал в звукозаписывающей студии, пока Гельмут получал степень по археологии в Университете Калифорнии UCLA. См. ссылка Franz Vonlichten of E.S. Posthumus passed away in May.
Franz’s brother, Helmut Vonlichten, posted this tragic announcement on E.S. Posthumus’ official Facebook page this past Thursday. It saddens me to write this article, as this news was a shock to everyone. Here is Helmut in his own words:
“Dear Friends:
This has been an amazing year for ES Posthumus. Not only did we release our best selling album “Makara”, but we opened the Super Bowl with Jay Z. However, with the sweetness of life often there follows the bitterness of mortality….. my brother, Franz, passed away in May. It was entirely unexpected.
The vast majority of music that we created as ESP is in your hands… there may be 1 or 2 additional songs that become available before the year end; unfortunately, I cannot promise anything.
As for me, I will begin to rebuild what was washed away, albeit in a form other than ES Posthumus. My brother and I created ESP together and we’ll “exit stage left” together as well.
Franz was an extraordinary talent…. among other things, I will miss his creative ear and incomparable musical palette. Most of all, however, I will miss his wit and humor…. a consummate storyteller who found a punch line in even the most mundane scenarios. Finally, thanks to every one of you… as you know, our success was truly “grassroots” … it was driven by a sense of community and word of mouth…. you made it happen for us… we are eternally grateful.. Be well,Helmut” Источник: trailermusicnews.com/2010/07/tragedy-strikes-e-... (Обе версии сомнительны/непроверенны, несмотря на описание первой в википедии)См. источник
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
Задолбал уже народ со своим рейвом.
Как занятно наблюдать за тобой. Уловить это неконтролируемое (непроизвольное) движение: сбросить оцепенение, чтобы сладко потянуться, разминая затекшие от долгого сидения мышцы. Как по лекалу срисовать чужие ощущения. Словно примерить на себя твои (чужие) ощущения (стащить на ходу, слизнуть окинув взглядом) как стекает напряжение от самой шеи по длинным мышцам до стянутых верёвкой запястий. Прочувствовать дразнящую истому и пресечь блаженный стон в унисон с заскрипевшим стулом. Ещё толком ничего не поняв, но уже чуя где-то на уровне подсознания: дело не чисто. Когда не удаётся просчитать, а остаётся доверять лишь одному - инстинкту.
Инстинкт охотника всегда на полкорпуса впереди тебя. Единственный, кто предупредит об опасности, а порой тот самый, кто встанет между тобой и смертью. Он уже начеку, когда ты ещё прибываешь в отключке, вслушивается и принюхивается ( сканер прочёсывая местность, радар оцифровывая каждый звук, процессор выплёскивая готовое решение) посылая по нейронам сигналы об опасности. И ты, скользя где-то в блаженном неведении, подчиняешься ему и начинаешь собирать себя по частям: винтик за винтиком, за доли секунды превращаясь из расслабленного безобидного парня (из человека) в машину, не только способную, но и готовую убивать. Занятно наблюдать за тобой. На подступах засечь твою попытку сбросить оцепенение и невольно пресечь её своим присутствием. Вот так сходу примерить на себя это непроизвольное желание потянуться, сладко зевнув, размять затекшие от долгого сидения мышцы. С восторгом перенять, п(р)очувствовать на собственной шкуре, как стекает напряжение от самой шеи по длинным мышцам до стянутых верёвкой запястий. А затем видеть, как инстинкт охотника делает в тебе стойку. Когда ещё толком ничего не поняв, ты уже настрёме. Твоё подсознание точно сканер прочёсывает местность, и предупреждает: « Будь на стороже!» И ты, скользя где-то ещё в блаженном неведении, подчиняешься ему и начинаешь собирать себя по частям, винтик за винтиком, за доли секунды превращаясь из расслабленного безобидного парня в машину, готовую убивать.
Вот и сейчас, ты ещё прибывая на грани сна и яви, прежде чем скинуть оцепенение прислушиваешься к своему охотничьему чутью, пытаешься прикинуть обстановку перед тем, как блаженно потянуться, разменная затёкшие мышцы. Да…длительное сидение привязанным к стулу даром не проходит. И ты это скоро оценишь по достоинству.
– О-у. да у нас тут мальчишник. – разыгранное удивление, полувопрос-полуутверждение. – Если не заткнёшься, то мальчишник легко обернётся девичником (для тебя, для кого-то, для одного из нас).
Обнаженный, без рубашки. Стреноженный собственными штанами. Идея пристроится на корточках между широко разведённых коленей была не плоха. Это даёт возможность безнаказанно манипулировать и наблюдать.
пройтись по соску языком широко, влажно, длинно...хо-ро-шооо... зацепиться и зажать между кромкою зубов сморщенный комочек, раскатывая по нёбу тонким слоем и втягивая в себя чужое возбуждение, чувствуя как у тебя самого натягивает ширинку ответное нетерпение, как нервно сглатываешь (как прошибает, прошивает навылет, как ёкает где-то внутри и разливается теплом) от одного взгляда на это тело, от потребности вылизывать и ублажать каждый его дюйм, намеренно задевая зубами, стягивая губами кожу то ли целуя, то ли покусывая мучительно нежно.
Провести от коленей по внутренней стороне бёдер к паху, давая понять: отвертеться не получится, перенять одновременно и напряжение и расслабление, прорвавшиеся где-то над головой глухим, почти беззвучным всхлипом.
Сжать пятернёй, пара неспешных движений и вот уже нечто эфемерное приобретает вполне конкретный размер, а мысль, что в нашем деле размер не имеет значения кажется по-ханжески лицемерной (убогой, смехотворной ,глупой, по-ханжески пристыженной), когда до ломоты в яйцах хочется этим размером отыметь себя всеми известными способами. Сдерживаюсь ( задвигая подальше несвоевременные мысли), едва не испортив момент, и наслаждаюсь твоей беспомощностью всецело: не отпуская (не ослабляя хватку), подцепить бесцветную каплю и раскатать по головке подушечкой большого пальца в предвкушении.
Скорее не увидеть, а почувствовать как мгновенно группируется тело, напрягая мышцы, заслоняясь. Чуть затянуть паузу, застывая неподвижно. И тут же заскользить кончиками пальцев по натянутой коже, поглаживая углубления меж рёбер, расслабляя до хрипловатого стона: ахммм...
Прислушаться, как твоё сердце отстукивает под ребрами регтайм, ускоряя (ускоряясь? убыстряя) на синкопах (вытанцовывает под ребрами рок-н-ролл, бьёт чечётку). И подхватить этот ритм. Чувствуя как частит и захлёбывается собственный пульс. Как на самом пике перехватывает дыхалку, клИня и не давая сделать грудью полный вдох.
Обхватить и дёрнуть резко на себя, раскрывая полностью, забавляясь твоей попыткой свести колени вместе, стыдливо прикрываясь. Полюбоваться видом перед тем как проникнуть внутрь. Сначала поработав языком, а затем пальцами, добавляя по одному. Дурея (хмелея, балдея) от терпкого вкуса и запаха, от безнаказанности и вседозволенности (полной свободы от слова абсолютно) делать, что захочется (до чего способен дотянуться,добраться. полный улет от осознания того, что вот у меня в руках - чужое тело и оно в моем полном распоряжении. Хмелея от терпкого вкуса и запаха, дурея от соблазна... Твой запах, твой вкус словно наркота проникает в меня через поры, пропитывает, пронизывает, врезаяя в память (гравируя отпечаток на память), чтобы можно было даже потом распознать, выудить среди массы других, вспомнить и насладиться. Сочится из-под кожи. Запах солода и дубовой древесины. Стойкий, обжигающий, терпкий. Солоноватый, тягучий, пряный.).
Стул под тобой уже не жалобно скрепит, заходится истошным воплем (истошно, возмущённо вопит), комментируя происходящее. А когда понимаешь, что долго он не продержится и в самый ответственный момент подведёт и развалиться, то приходится взять ситуацию под контроль и не освобождая тело от пут, перенести процесс на пол (скинуть на пол, не очень комфортно, зато понадёжнее некуда, ниже падать некуда).
Тебе как-то удаётся выудить одну ногу из штанины. Конечно, дать повод освободиться -это явная угроза, но опасность только подстёгивает: взять тебя побыстрей, заставить принять, подчиниться. Или свести всё к бессмысленной трате сил, ведь мы оба знаем: рано или поздно ты уступишь. Не потому что загнан в угол, а потому что хочешь близости сам.
Земля, точно живой организм, пульсировала, отдавая накопленное за день тепло, а ночная влага, собранная где-то над заливом, гасила, время от времени забирая его порывистым дуновением.
— Что сказать? Ты не устаешь меня удивлять, мой старый друг! — Рад за тебя. А точнее: за нас обоих: я не устаю тебя удивлять, ты не меняешь привычки удивляться. — Но где-то глубоко в душе. Быть может даже очень, очень глубоко, я надеюсь, что мы притащили свои аппетитные задницы через пол побережья не для того, что бы полюбоваться на чью-то более идеальную попку. — Не знаю, есть ли у тебя интуиция, но верю в наш долгий и весьма плодотворный совместный опыт, который пока не подводил. И да, это не тот случай. Ты даже не представляешь, на сколько НЕ ТОТ. — Будем считать, что ты уже собрался с духом, и поведаешь мне, какого дьявола мы здесь?— теряя терпение, оборвал Дин.
— Ты ведь знаешь, наше племя клыкастых не склонно к сентиментальности. Перерождаясь, мы, как бы проще сказать… Мы не можем сохранить прошлое (перечёркиваем. Отрекаемся от него.) Иначе просто не выжить. — Всегда подозревал, что ты не вписываешь в предписанные правила выживания. Уж слишком часто тебя тянет куда-то не в ту степь (в сторону), на просёлочную дорогу, по которой никто не хочет растрясти последние остатки разума. И только ты! упорно делаешь себе лоботомию, столь нелепым (замысловатым, несуразным, непредсказуемым) способом вынося свой мозг. — Глупо отрицать очевидное — демонстративно развёл руками собеседник.
— Догадываюсь, что глупо. Но до сих пор пытаюсь понять на сколько.. — Хочешь дам повод заполнить пробелы моей долгой жизни… или короткой – как посмотреть… — Ещё бы! Это тот редкий случай, когда узнаёшь хоть что-то о своём древнем друге. — Давай без пошлых намёков на мой преклонный возраст, — ухмыльнулся Бенни. — Давай! Иначе мой нежный возраст подойдёт к критическому, прежде чем мне откроется тайна мироздания и я хоть что-то узнаю о тебе — хохотнул Дин.
— После Чистилища, как ты, Дин, помнишь, мне дико хотелось перемен. И не просто перемен, а чего-то радикального, — добавил задумчиво — Может и не стоило… Мужчина резко качнул головой, точно отгоняя назойливую но сейчас весьма несвоевременную мысль, и продолжил: — Устал. Устал бегать, махать тесаком направо-налево. Утопать по локоть в крови каждый божий день. И каждый час ждать, что кто-нибудь снесёт тебе черепешку. И не то чтобы особо ею дорожил, скорее берёг как склад воспоминаний. Потому что со временем понимаешь, если тебе нечем дорожить в прошлом, если ты относишься к прошлому как дерьму и только, то ты продолжаешь жить в собственном дерьме и поныне.
Бенни замолчал. Затем шумно втянул воздух, и глядя исподлобья, скороговоркой выпалил на выдохе (на одном дыхании): — Это была моя правнучка – Лиззи. — Да ты крут, старик! – Дин развернулся всем корпусом к собеседнику, невольно излишне резко вторгаясь в личное пространство вампира, что при каких-либо других обстоятельствах он определённо избежал бы. Но! такая новость выбила бы из колеи и куда менее заинтересованное лицо.
Дин просто всей кожей чуял, как с каждым мгновением ситуация выходит из-под контроля (выскальзывает, катится ко всем чертям). И уже не понимал, чего хочет сам: заткнуть или продлить накатившее (прозвучавшее) откровение. Обхватить ладонью мощную шею, заставить (по)смотреть в глаза не отрываясь, утолить потребность разглядеть в этом взгляде, в их «парной связке», пусть сеесекундной, непрочной, подтверждение слов. Спарринг двух охотников за головами. Вечное противостояние, которое не исчезает со временем. Не растворяется, и вечным осадком болтается в мути их отношений, то всплывая, то утопая, оседает где-то на дне. Суть, которую нельзя отбросить за ненадобностью, на время выбросить из головы, потому что без этого им двоим небезопасно быть рядом. Такое и притягивает, и отталкивает одномоментно. Холодком щекочет нервы, каждый раз заставляя отбросить лирику в сторону, оставляя одно – право выжить сильному. Да и просто — выжить.
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
По пиву и в койку.— И даже в колледж не пойдём?— отбросим лишнее и перейдём сразу к главному ***
насаживая на лезвие, чувствуя как мягкие ткани плотно обтекают металл, точно затягивают куда-то внутрь, да, в незащищённое нутро. Так плотно, что ты с трудом можешь повернуть рукоять, раздвигая рану. Так плотно, что начинает казаться, будто это кровавое месиво сдобренное железом срослось в целое — не отодрать (рукоятка, смоченная, нет! обильно политая твоим потом и чужой кровью, проворачивает в руке) И ведь действительно НЕ РАЗОРВАТЬ: стоит вынуть из утробы клинок, как жертва изойдётся в конвульсиях, источая тонкими струями (нитями) крови жизнь. По капельки, по шажочку... по узкому стежочку... Кровь сочится, тонкими нитями истончая жизнь. А ты становишься невольным свидетелем. Проводником, лодочником (перевозчиком на другую сторону, «через реку»). У тебя нет ни сомнений, ни повода что-либо изменить. Ни участия, только сопричастность. Свершившийся факт. Лишь по ночам, раз за разом они ( с пустыми глазницами, изувеченные, полуистлевшие) будут молча стоять вокруг. И с каждым разом, с каждым новым убийством, круг будет сужаться, готовый тебя принять в любой момент. *** Пустынные улицы скорее напоминали декорации, чем жилой район. Точно очередная группка обезумевших киношных коммандос зачистила территорию под ноль. *** И да, кредо «будь проще, и люди к тебе потянутся» — путь в одиночество. Ибо «будь проще» так оно не работает. Скажем, со мной (да и с тобой — развожу руками)читать дальше Все знают, а если не знают, то догадываются, что счастье — вещь недостижимая. Во всяком случае, в «режиме реального времени». Хотя оглядываясь, заглядывая в «былое», появляются и «думы». Мы пытаемся что-то сравнить, переосмыслить и с придыханием утверждать «ах!какое это было счастье». Но это всё от Ловчего от лукавого (иронично улыбаюсь), т.е. пентименто, дорисовка новым слоем дня сегодняшнего. По мне так «счастье», это «не изменять себе». Когда не прогибаешься под обстоятельствами. Когда обретаешь свободу выбора. Когда становишься внутренне абсолютно сбродным. Когда не позволяешь придать себя. И тебя ТАКИМ принимают другие (особенно важно, самые близкие люди). Я — не подарок (блефовать глупо), и близким со мной не просто, но одно то, что они есть по жизни, делает моё существование «осмысленным и романтичным гармоничным». *** Для вас с отцом я всегда бал как кость в горле — Нет, ты был занозой в заднице. *** — Может, когда ты насажал не одно дерево, а целый лес, то пришло время браться за топор? Ну так, чтобы щепки в разные стороны... Эдакая принудительная селекция.
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
Путь во тьме и тумане.Путь во тьме. Во тьме и тумане.
Я почувствовал огромное желание «продолжать» и не оставлять поиски. Я видел себя «блудным сыном», оторвавшимся от исходной реальности, но все же стремящимся познать ее. Позитивная нотка в конце (“Конечно, тебя ждут небеса”) казалась странной и поспешной, но я испытывал необходимость внести ее в текст. Оказалось, что она стала пророческой.
гитарист Kerry Livgren
группа Kansas – Carry On Wayward Son. В течение первых пяти лет деятельности американская группа Kansas выпустила три студийных альбома, с которыми добилась впечатляющих результатов. Однако настоящими звездами рок-сцены считать их было рановато. Ситуация коренным образом изменилась с выходом четвертой пластинки. Ее настоящим украшением стала композиция “Carry On Wayward Son”, по сей день считающаяся визитной карточкой знаменитого коллектива.
История песни началась в сложный для группы период. Боссы звукозаписывающей компании Kirshner Records прямо говорили, что следующий альбом станет для группы последним шансом. Как назло, Стив Уолш, автор многих ранних песен Kansas, столкнулся с творческим кризисом. К счастью, гитарист Керри Ливгрен не страдал от недостатка идей. Данную балладу тоже сочинил он, сидя за роялем в доме родителей.
Позже Ливгрен вспоминал, что в тексте “Carry On Wayward Son” он частично имел в виду самого себя. Наслаждение первыми плодами славы, переживания из-за начавшихся проблем, боязнь растерять поклонников и надежда на дальнейший успех – все это нашло отражение в песне.
Библейским мотивам в композиции также есть объяснение. Керри стал христианином в начале восьмидесятых, но уже в ту пору терзался мыслями о вере и смысле бытия. Слово автору: Я почувствовал огромное желание «продолжать» и не оставлять поиски. Я видел себя «блудным сыном», оторвавшимся от исходной реальности, но все же стремящимся познать ее. Позитивная нотка в конце (“Конечно, тебя ждут небеса”) казалась странной и поспешной, но я испытывал необходимость внести ее в текст. Оказалось, что она стала пророческой.
Решение включить песню в “Leftoverture” возникло буквально за пару дней до начала записи пластинки, когда все треки были уже отобраны. Но когда Ливгрен сыграл остальным участникам группы “Carry On Wayward Son”, ни у кого не осталось сомнений в том, что ей нужно найти место в новом альбоме.
В декабре 1976 года она была издана синглом, который вскоре поднялся на одиннадцатое место чарта Billboard Hot 100. Позже композиция вошла в различные сборники лучших работ Kansas. VH1 расположил ее на 96-ой строчке рейтинга лучших песен хард-рока.
Интересные факты: композиция играет в заключительных эпизодах почти всех сезонов суперпопулярного телесериала «Сверхъестественное», а также звучит других сериях; ее также можно услышать в нескольких художественных фильмах, рекламных роликах и компьютерных играх. Источник: song-story.ru/carry-on-wayward-son-kansas/
Carry on my wayward son There'll be peace when you are done Lay your weary head to rest Don't you cry no more
Once I rose above the noise and confusion Just to get a glimpse beyond this illusion I was soaring ever higher But I flew too high
Though my eyes could see I still was a blind man Though my mind could think I still was a mad man I hear the voices when I'm dreaming I can hear them say
Carry on my wayward son...
Masquerading as a man with a reason My charade is the event of the season And if I claim to be a wise man It surely means that I don't know
On a stormy sea of moving emotion Tossed about I'm like ship in the ocean I set a course for winds of fortune But I hear the voices say
Carry on my wayward son...
Carry on You will always remember Carry on Nothing equals the splendor Now your life's no empty Surely Heaven waits for you
Carry on my wayward son...
Возвращайся, блудный сын - обретешь покой и мир не бывает в мире грез боли, горя и слез
Я сумел подняться над суетою Оставляя шумный мир за собою Я хотел увидеть, что там – за стеной из снов? Зачарован был мой взгляд миражами Спрятан к правде путь во мгле и тумане в своих грезах слышу голос и иду на зов
Возвращайся, блудный сын - обретешь покой и мир не бывает в мире грез боли, горя и слез
я и сам был только тенью под маской жить в тени легко и так безопасно но не спасет меня от бури замок из песка я потерян, как корабль в океане Спрятан к правде путь во мгле и тумане Меня несли ветра удачи, и голос снова слышал я
Возвращайся, блудный сын - обретешь покой и мир не бывает в мире грез боли, горя и слез
Вечный путь – он как вечная память вечный путь – блеском славы он станет жизнь твоя пустой не будет а рай пусть дальше ждет тебя См. сайт «Сверхъестественное»
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
Хмим... а если сюжет будет заточен не столько на чудовищ, сколько на сексуальный подтекст ( зубастый орального секс вампиров, зоофилия оборотней, более экзотично: связка хозяин и его фамильяр, перевёртыши ...) со всевозможными играми и Темами BDSM. Все твари в двух ипостасях: в человеческой и иной. Т.е. оболочка и сущность. Бывают исключения (?).
Все скелеты в шкафу. Маньяк выдаёт себя за жертву Бенни или Дина. Воздействие на Сэма. Стравливание. Клоун — детский кошмар Сэма. Смена декораций преступления, улик, ложные показания, подтасовка фактов через подборку вырезок, либо напротив, выход на след убийцы. Возможная связь Мартина с Гейси в прошлом. Мартин Крисер — охотник, не раз выручавший Джона Винчестера. Был отличным охотником до инцидента в Альбукерке. Психиатрическую больницу «Глэнвуд Спрингс» (Кетчум, штат Оклахома). В больнице, глядя на клоунов, нарисованных Мартином, Дин спрашивает: «Это оригиналы Гейси? Это отсылка к американскому маньяку Джону Уэйну Гейси, который писал портреты клоунов, сидя в тюрьме в ожидании смертной казни.
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
Дивлюсь я на подобную хрень!
— Ты слил меня в игнор? — Поясни. — Может поделишься своими проблемами? — Ты о чём? — О чём Я?! — длинные руки Сэма разлетелись в стороны, показывая крайнею степень возмущения — Дин, ты заходишься (вопишь) ночами, так что уши закладывает! А после хватаешься за тесак и исчезаешь, не объясняя куда! Не объясняя за кем или за чем погнался… И ты ещё пытаешься мне сказать: о чём я?! — Представь, Сэм, порой нужно просто отойти в сторону. Втравить тебя, не понимая сам во что вляпался. В полной уверенности, что ты прикроешь спину, подставив свою. Прости, Сэмми, не могу. — Но ты не хочешь говорить совсем! Ты просил дать время, чтобы отдышаться после Чистилища. Я ждал. Затем стали приходить странные звонки, которые ты внаглую сбрасывал, не желая общаться при мне по мобильнику. Теперь твои отлучки за полночь. И эта хренотень только набирает ход день ото дня. Сколько я должен ждать? и чего… Пауза звенящей пустотой повисла между ними. — Не лучшее время ты выбрал для разговора – вот что тебе скажу. Я понимаю, Сэм. Правда, понимаю. Только прошу: не сейчас. Уймись! Да, я изменился. Знаете ли, трудно остаться прежним, побывав в преисподней. И да, я ничего не хочу вспоминать. Уж поверь, не много ты теряешь, пропустив моё душещипательное откровение о Чистилище… — Но и молчанием, ты не облегчаешь мне жизнь.— добавил грустно (понуро). Руки привычно утрамбовывали не слишком разнообразный гардероб в рюкзак. Не отвлекая, не раздражая, скорее даже успокаивая своей обыденностью. То, за что цепляешься, как утопающий за соломинку, чтобы не понесло (сорвало, унесло).
*** — Почему с тобой так просто и легко. А с родным братцем последнее время всё как-то коряво: сложно и запутано, сам дьявол не разрулит. — Ты слишком давишь на него, Дин. А он всего лишь отстаивает своё. Ты считаешь уступить, значит дать слабину. — Нет! «Уступить» для меня значит: поставить и его, и себя под удар. Иногда до него не сразу доходит, что я хочу только как лучше. — Господь и тот порой ошибается, а ты даже не он. — Да, не он: я б никогда… — Никогда не допустил такого бардака вселенского масштаба? — Что-то типа того. Во всяком случае, всего, что коснулось Винчестеров. — Может он предоставил просто («простой выбор» — додумать) выбор, а каждый сам тот самый выбор сделал. — Ну да. Может у Сэма, сглатывающего (захлебываясь кровью) кровь Демона в колыбели, был выбор? Или у меня? Или моей матери дали хоть один шанс выжить, сжигая на глазах у отца под потолком живьём? — В чём-в чём, а в этом вы с создателем схожи: пути господни исповедимы только ему одному, мнения других отметаются бескомпромиссно и не учитываются вовсе. — Почему ты защищаешь мальчишку, который уже однажды плюнул на нас с отцом и из-за дурости, в отместку отцу, и свалил на все четыре стороны. — Дин, ты не совсем прав. Сэм не просто сбежал из семьи, он отправился в колледж скорее доказать, что он уже не малыш Сэмми, а взрослый парень, который имеет своё мнение по поводу кем ему быть. Он не хотел выживать, а хотел жить как все. — Но мы не все! Мы- охотники. Хотим или нет мы знаем, что скрывается во тьме, в отличие от всех остальных. И от этого не сбежать. — Не сбежать, согласен. Но порой так хочется… Я его понимаю. А ты даже не попытался его понять, ни тогда, ни сейчас. Не воспринимаешь равным себе, выдаёшь свой диктат за заботу. — Знаешь, Сэм как-то сказал, что не хочет, чтоб его понимали, а хочет, чтоб принимали таким как он есть, целиком. — Сочувствую, что ты внял его просьбе. — Я бы многое отдал, чтобы упростить ему жизнь. Но каждый раз, когда я его отпускаю, становится многократно хуже. Вместо разгульной (беззаботной) студенческой жизни – смерть Джесс, вместо свободы от меня – такое дерьмо, что после и вдвоём разгрести не получается до конца. — Но всё же признай, Сэм уже не тот мальчуган, которому требуется подгузники менять, он не только за себя, но и за тебя готов постоять. Да и жизнь отдать, не задумываясь. — В свете последних событий и разговоров по душам, не уверен. — Зря. Помнишь, как он примчался по сброшенной тобой эсэмэске. — Ага, морду тебе набить. — Вот-вот. И сейчас примчится, только позови. — И что я могу предложить ему взамен «нормальной жизни», где был колледж и стриженные лужайки. — Полноценную жизнь. — Странно называть это полноценной жизнью. Когда стоишь над умывальником, пялясь в зеркало, с удивлением разглядывая то, что там отражается, отхаркиваешь сгустки крови вперемешку с выбитыми зубами, и радуешься, что не выблёвываешь на белоснежный кафель собственные потроха. — Другой-то ведь нет. — Или нам, всем троим, нет в ней места.
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
*** К полудню распогодилось. С утра кокетливое солнышко отражалось и лучезарно подмигивало во(на) всех гладких поверхностях Импаллы и вот на тебе. Стоило только пересечь границу штата как сдвинулись тучки, в полдень небо затянуло, не оставляя сомнений: непременно к вечеру ливанёт. И действительно, не успели они приблизиться к городку как небеса прорвало словно (чуть ли не) водопроводную трубу. На удачу, плутать в темноте под потопом небесных струй , заливающим улицы, в поисках отеля не пришлось. Никто не вёл специальную статистику, но ему казалось, что именно в таких «сходу неприметных» (значит, вписано между строк благополучных ) городках, наибольшее количество преступлений так и оставалось нераскрытыми. Здесь всё и про всех знали. Знали поимённо целыми семьями, знали одно уходящее поколение за наступающим ему на пятки следующее.Соседи поминутно могли описать… на паркующие скучные авто (по минутам, по моделям, по очерёдности прибытия),пристально (бдительно) следящие за состоянием газона (лужайки) на противоположной стороне улицы, будучи в курсе всех ссор и семейных передряг, и потому абсолютно безоружными перед бедой. Их бдительность усыпляла именно осведомлённость. Которая обманчива. Ведь преступление — это всегда из ряда вон выходящее, непредсказуемое. То, что вносит разлад в эту притёртую систему ценностей, обыденности, привычки. Разглядеть за скучающей физией соседа маньяка, готового и способного убивать, расчленять, сжигать заживо, было для обывателя непостижимо. *** Ты так мне наплевал в душу, что непросто не отмоешь, — не отскребёшь. Ни словами, ни покаянием, ни сожалениями, ни красивыми жестами напоказ.. .Пустозвонство, рисовка. И время здесь не при чём. Мы в этом преуспели, всё норовим обогнать друг друга, а движемся с предельной скоростью по замкнутому кругу. И рады рвануть в разные стороны, да всё одно— навстречу. Через двойную-сплошную не перескочишь. Уж без последствий точно. Тысячу раз зарекался: всё хватит! Сколько можно?! Но нет, всегда находятся слова оправдания. Всегда есть повод «посмотреть под другим углом». Только угол тупой и от натуги острым не становится, а только ещё тупея и тупее. Тебе так нужно каждый раз воскрешать то, что уже разложилось. Ты не оставляешь абсолютно бесполезные попытки что-то собрать, сочленить, чтобы оно задышало, задвигалось, почувствовало. Как будто чинишь машину после автокатастрофы. Но люди –не твоя возлюбленная Импалла. И отношения между ними не запчасти, которые можно найти и заменить. Нет! То, что разрушено между людьми, на обочине не подберёшь. Приобретаешь что-то новое взамен утраченного. Через боль, через смрад. Ты не приглашаешь такое к себе, не выпрашиваешь для себя. Да что там говорить, поначалу ты даже не знаешь что с этим, новым свалившимся на тебя счастьем, делать. Но оно притирается само, обтачивая тебя там, внутри. Тебя меняет. И чем болезненнее процесс, тем глубже перемены. Тем возможность повернуть вспять становится невозможным. Невосполнимым. Почему мы ещё вместе. Зачем? Только затем, что ты начинаешь мысль, а я уже заканчиваю её. И даже неважно вслух или про себя. Из-за секса? В котором нет тебе равного, потому что изучил мои прихоти вдоль и поперёк? И это не приелось пока. Ведь начни искать и найдёшь кого-то поинтереснее. Способного удивить. Способного тебя «загонять». А нет, так всегда есть шанс и повод сменить пластинку. Только мотивчик промурлыкай. Мы не друзья- приятели, не сладкая парочка, не супружеская чета. Нас двое. Просто так получилось, что не было больше рядом никого. Срослось. И до поры до времени, это не усложняло жизнь. Да жизнь напрягала, толкая исподтишка, намекая, что вместе можно выжить, а выживим ли мы врозь — вопрос. Но это была необходимость, если не сказать «принуждением» к выживанию. Я так больше не хочу. Пора определиться. Пора делать этот самый долбанный выбор. Потому как не сделаешь сам, его сделает кто-то без тебя (за тебя). Забывать нельзя. И терпеть, молча, нельзя тоже. *** — Соблазняешь вишенкой на торте? — Ага, я ведь нежен и прекрасен….
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
Коул Трентон «Я видел настоящих чудовищ, дважды был в Ираке, в Спец операции, Дарфур, Конго, я повидал смертников и вооруженных детишек, обдолбанных до полной невменяемости, но из Калаша они стреляли метко.»— Коул Сэму, «Райхенбах»
Коул Трентон — бывший американский морской пехотинец, желавший отомстить Дину Винчестеру за то, что тот когда-то убил его отца. 1 июня 2003 год в Наете (штат Нью-Йорк) подросток Коул проснулся от звуков борьбы и мольбы о пощаде собственного отца, доносящихся из гостиной. Он спустился вниз и увидел своего отца с перерезанным горлом В луже кров. Тут же стоял Дин с окровавленным ножом, которым он убил его. ( Дин выходит к трупу) После этого Коул посвятил жизнь обучению и подготовке к тому, чтобы отомстить Дину за это. Он служил морпехом в Дарфуре и Конго. Имеет дом, жену и сына, а также держит дома много огнестрельного оружия.
Коул получает факс от неизвестного человека с фотографией Дина, снятой с камеры наблюдения магазина (Скорее полицейская ориентировка). Он тут же начинает собирать сумку с оружием. Далее, когда Сэм едет за Дином на машине, и она ломается, подъезжает Коул, который установил размыкатель и дистанционку на его машину, и тут же бьёт Сэма по лицу (демонстрирует оборудование) отключая его. Далее он допрашивает его, привязанного к стулу, избивая в каком-то бараке и выпытывая местонахождение Дина. (Грозит молотком раздробить коленную чашечку)
Ты называешь это «Милосердие»? Представь ты всю жизнь ищешь того, кто убил твоего отца, а когда находишьон задаёт тебе трёпку. Как думаешь какого ему? Пацан всю оставшеюся жизнь будет вспоминать, как просрал возможность навалять мне
Коулу звонит его сын, и он ДЕМОНСТРАТИВНО выходит поговорить на улицу, ВЫПАВШИЙ КЛЮЧИ И СКЛАДНОЙ НОЖ). В это время Сэм сбегает. Когда Дин и Сэм воссоединяются в баре, Трентон кидает туда банку со слезоточивым газом, и Сэм выходитвыползает наружу, где тот его и поджидает, но поспевает Дин и жестоко избивает Коула. Когда тот спрашивает его, кто он такой, Дин говорит, что он демон, и оставляет Трентона лежать на улице. Далее избитый Коул приходит в библиотеку и спрашивает все книги о демонах.
Трентон тренируется на демоне. После Коул настигает Дина в переулке, угрожая ему пистолетом, но Дин сражается и, когда тот обезоружен, просит выслушать его. Дин рассказывает ему, что он охотник, и что это был уже не его отец, а неизвестный монстр. Коул верит и уходит.
Сэм и Дин расследуют дело. Их замечает Коул и хочет помочь, так как в этом деле фигурирует его друг; но Трентон сам находится на волосок от смерти, когда заражается неизвестным видом червяка Хана. С большим трудом Дину удаётся спасти Коулу жизнь. После Сэм говорит: "Может ещё встретимся." На что Коул отвечает: "Надеюсь, что нет."
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
Что он запомнил последнее проваливаясь в Чистилище?! Жуткий треск раздираемой кожи, булькающий звук застрявший в глотке, багровый след пятерни от плеча до локтя, и искажённое (перекошенное) лицо Отца в кровавых подтёках над растерзанным горлом Андре. *** — Как ты оттуда выбрался? Что последнее помнишь? — Помню… Всякого рода гнусь, лезущую со всех сторон. Черноту прущую на тебя, от вида которой становится страшно до жути. Так страшно, что покрываешься липким потом с головы до пят мгновенно, и кажется , нет спасенья. А внутри всё скукоживается и холодеет. И начинает трясти. Бьёт мелкой дрожью, как будто тебя цапнул, ну, ты помнишь тот смертоносный клещ в Алабаме ( — Сукин сын, зарылся как алабамский клещ! — Ты ранен, кровь идёт.), а после лихорадило пару недель. Так это комариный укус по сравнению с той «прививкой»… — Тебе кто-то помог? — Да уж…- Дин с сомнением покосился на брата – Был один парень… отмороженный на всю голову… — Ты часом не о себе? Уж очень смахивает на автопортрет. — А что? Я б не отказался от подобного сходства. — Давай отложим приступ нарциссизма и сосредоточимся на сути. — Давай (как скажешь) — Расскажи, что там за парень, который не уступает по отгороженности Винчестеру? — Да был такой. Кстати, почему «был»?он и сейчас есть. Живёт себе здоровешенько и плюёт на всех с высооокой колокольни… — Так вот откуда взялся мобильный номер без определителя оппонента, да? — Да. Было б скверно не отплатить добром за добро. А уж ему я точно многим обязан, уж поверь. — Верю –понуро согласился Сэм.-ты его притащил с собой? — Такой был уговор с самого начала. А впрочем, если учесть кто кого пёр на хребте последние метры к порталу, это большой вопрос: кто кому подсобил с парковкой. — Не мне тебя осуждать, Дин. Только один уточняющий вопрос: этот «парень», как ты выразился, вовсе не парень, он –не человек? – Дин взглянул исподлобья и отвёл взгляд. — Ну договаривай, договаривай то, что давно собирал мне высказать. — Ты притащил оттуда злобную тварь и не уничтожил? Не вышиб мозги, не снёс голову, не сжег… -Не уничтожил. И не дам этого сделать ни тебе. Ни кому-то ещё. Пауза. — Почему? — Потому что это не правильно: косить всех подряд, не разбираясь. — О, да ты стал задумываться что правильно, что не правильно. Кто заслужил сесть на электрический стул с рождения, а кто остался святым даже после Чистилища? — Не забывай: я сам прошёл и через ад, и через Чистилище. И до сих пор не уверен, что заслужил такое. — По мне, ты и до, и после, не многое поменял в своих пристрастиях(слабостях, грехах, страстишках). — Зря надеешься. Да и вообще… там нет никакого очищения, между нами говоря. Только боль и бессилие, её прекратить. Разница лишь в степени. В аду ты полностью обречён, не свободен. В Чистилище, есть стимул побегать. — А вдвоём убежать от… даже слова не подберу, ведь «от смерти» явно не из потустороннего лексикона. — Да нет, вполне подходит, как видишь – и Дин указал на себя. — А что было потом? — Потом? «» Бродэкс — скандинавская боевая секира. Отличительная черта секиры — лезвие в форме полумесяца, длина которого может достигать 30−35 см. Увесистый кусок заточенного металла на длинном древке делал размашистые удары невероятно эффективными Валашка — и посох, и боевое оружие. Национальный топорик горцев, населявших Карпаты. Узкий клинообразный набалдашник, сильно выступавший вперед, обух которого часто представлял собой кованую морду животного или просто был украшен резным орнаментом. Валашка, благодаря длинной рукояти — это и посох, и колун, и боевой топор. Полэкс с защитными лангетами и обухом в форме молотка — оружие на все случаи жизни. Существовало множество вариантов этого оружия. Отличительной особенностью всегда оставался длинный шип на вершине и часто на нижнем конце оружия, а вот форма боевой части разнилась: тут и тяжелое лезвие топора, и молот с шипом-противовесом, и многое другое. На древке полэкса можно заметить металлические плоски. Это так называемые лангеты, обеспечивающие древку дополнительную защиту от перерубания. Иногда можно встретить и рондели — специальные диски, защищающие кисти рук. Полэкс — оружие не только боевое, но и турнирное, а потому дополнительная защита, даже снижающая боевую эффективность, выглядит оправданной. В отличие от алебарды, навершие полэкса не было цельнокованным, а его части крепились друг к другу с помощью болтов или штивтов. «Борода» придавала топору дополнительные режущие свойства «Классический», «дедушкин» топор пришел к нам с севера Европы. Само название скорее всего имеет скандинавское происхождение: норвежское слово Skeggox состоит из двух слов: skegg (борода) и ox (топор) — теперь вы можете при случае щегольнуть своими знаниями старонорвежского! Характерной особенностью топора являются прямая верхняя грань боевой части и оттянутое книзу лезвие. Такая форма придавала оружию не только рубящие, но и режущие свойства; к тому же, «борода» позволяла брать оружие двойным хватом, при котором одна рука была защищена самим лезвием. Кроме того, выемка уменьшала вес топора — а, учитывая недлинную рукоятку, бойцы с этим оружием делали ставку не на силу, а на скорость.Такой топор, как и его многочисленные сородичи — это инструмент как для бытовых работ, так и для боя. Для норвежцев, чьи легкие челны не позволяли брать с собой избыток поклажи (ведь надо еще оставить место для награбленного добра!), подобная универсальность играла весьма важную роль.
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
Трудно говорить об очищении, когда видишь каждый день кровь на собственных руках (стоит только закатать рукава) Сложно измазаться грязью, когда по самую макушку в дерьме.
Дерьмо случается.
Всё не заладилось с самого утра. Холодный кофе, не совсем трезвый портье с плоскими шуточками на выходе из отеля, а не успеешь перешагнуть порог, как тут же вляпываешься в собачье дерьмо… Да, случается. Но когда ближе к ночи застреваешь посреди дороги в богом забытой глуши, по всем параметрам отпущенных злосчастий на день - это уже перебор.
Импала пошла юзом сразу же за поворотом. Сначала тряхануло, затем резко подбросило вверх. Визг тормозов ударил по перепонкам, оттягивая от кювета. Всем корпусом налегая на руль, Сэм попытался выравнить ход. Рука болезненно заныла, напоминая о растянутых связках. Импала огрызнулась металлическим скрежетом и застыла, взяв бессрочную паузу. И было откровенным чудом, что не оказалось ни одной встречной тачки.
Выйдя из машины Сэм увидел спущенное колесо и, чертыхаясь, полез за запаской. Вот только как менять колесо с перевязанной рукой, он себе не представлял. Пока он пялился в открытый багажник, из темноты (из мгновенно сгустившихся сумерек) подкатил видавший виды джип. Из внедорожника вышел плотный парень с армейской выправкой, ещё издалека жестом предлагая помощь. При данных обстоятельствах, отказываться от помощи (оттолкнуть протянутую руку) было бы грешно.
Без лишних слов парень приступил к делу. Сэму оставалось лишь поприсутствовать и выдохнуть с облегчением, когда спаситель, разгибая спину, как-то даже по дружески похлопал колесо, точно пожелав служить хозяину подольше и не нарываться на неприятности (удачи на дорогах).
Уже в полной темноте они гуськом въехали на стоянку. И договорились посидеть где-нибудь недалеко от мотеля. Да, они и парой фраз не перекинулись, но Сэм почувствовал: в этом парне что-то такое было. Располагающее. В конце концов, это ли не повод расслабиться в подходящей компании, подытожив не самый удачный день. И потребность, пусть простенько и без затей, отблагодарить человека, окончательно обрела форму.
Знай он тогда о последствиях…Протекторы грубых солдатских ботинок стоптанных внутрь…
*** Спецназ — секретные миссии — татуха на левом предплечье. Пристрелить друга, спятившего с ума, выпустившего обойму по своим. Осталась жена с новорожденным ребёнком (прокачать рассказ мужа).
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
ссылка1, ссылка2 — АРСЕНАЛ Дин — ходячая энциклопедия оружия (цитаты). Знает поимённо всех барменов, ибо подсунем ему вместо страсти «по девочкам» страсть «по мальчикам». А девочки пусть будут иметь какую-нибудь характерную черту... хмм... «грудастость», «блондинистость», стройность, пухлость, «сильно надратость»...(раскинуть мозгами)
Странное сообщение на автоответчике. Способность «единение сознания».
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
Главное не перепутать, угадать в соответствии с настроем: какого ангела стряхнуть с плеча. Белого и пушистого или же запятнанного падшего. Судя по личному опыту, их легко перепутать. Особенно по трезвому. Ну, а в угаре... делаю вывод, что особой разницы нет. *** Когда начинаются отношения (строишь) ты способен оценить лишь внешний фасад. А что откроется по пути от фундамента до чердака выясняется впоследствии (в процессе). И это тебя либо притягивает, либо отталкивает. Чаще на это просто не хватает времени. Не хватает воемени заглянуть в глаза прежде чем развернуться спиной.Иной раз пропадает желание и ты сбегаешь. Хуже всего, когда это не зависит от тебя. Ещё хуже (горько), когда от обоих.(горечь жжёт) Глупо рассуждать, что отношения можно закончить. Скажу так: самонадеянно и неосторожно. Потому что всё остаётся выгравированным на подкорке. Это меняет тебя, оставляя зарубку на помять. Иногда ломает тебя, но тогда только боль и неистребимая надежда даруют оптимизм. И он всегда оправдывает своё предназначение: день за днём жить. День за днём. Странный, странный год... насыщенный: *** Можно, отпуская добровольно, проронить «Будь счастлив!», и искренне верить в это. Но на самом деле, мы даём лишь право совершать очень близким людям их собственные ошибки вне нас. Без нас. Не влияя. Отстраняясь от последствий. *** — Потрясти дерево и посмотреть, что с него свалится...(It was time to shake some trees and see what falls out) — ... и таращиться столь долго, рассматривая по частям и целом в упор, дивясь и чем это тебя так приложило. *** Цитировать самого себя — это плагиат? *** вминаясь, ввинчиваясь в чужое тело, доставая до печёнок, желая достать, влезать / влезть в печёнки, сидеть засесть в печёнках, продираясь в межрёберное пространство к тому, что стучит под ним, дёрнуло, запульсировало где-то на грани *** Смешно строить планы на будущее: оно тебя обязательно удивит. Ведь жизнь упорно пытается добить своим разнообразием. Доказать своё превосходство, отнимая последнюю надежду. Можно из последних сил цепляться за неё. Можно принять как должное и угомониться. Но второе слишком смахивает на капитуляцию, а сдаться окончательно всегда не хватает духа. Поэтому даже на смертном одре мы верим в лучшую загробную жизнь. Хотя казалось бы, откуда такой оптимизм?! *** Здоровый эгоизм — инстинкт самосохранения. Очередная попытка потрясти дерево (своего подсознания). *** «путешествие из горя и тьмы» (journey out of grief and darkness), по мне так, рано или поздно его совершает каждый. Т даже если не видишь источник света, когда он остаётся за спиной, всё одно — его чувствуешь. И рано или поздно ты развернёшься к нему лицом.
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
ВИДЕО «ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ ГОРЯ И ТЬМЫ» (journey out of grief and darkness)
Майк Шинода: После смерти Честера я несколько недель вообще не выходил из дома. Чувствовал себя потерянным, боялся слушать песни Linkin Park, боялся войти в студию, не мог рисовать… В какой-то момент я подумал, что уже никогда не смогу вернуться к нормальной работе. Это был очень тяжелый период в жизни. Я прошел все пять стадий горя и тьмы, о которых говорят люди: отрицание, гнев, осознание, депрессия, принятие. Но это не были последовательные этапы, они происходили в случайном порядке, как отливы и приливы. ... У вас японские корни. Это как-то проявляется в вашем характере или творчестве? Майк Шинода: Это интересный вопрос. Я об этом много думал, но ответить мне очень непросто. До того как я в первый раз приехал в Японию вместе с Linkin Park, я много читал об этой стране, смотрел разные фильмы, но все оказалось совсем не так, как я себе представлял. Первое, что поразило меня, когда я сошел с самолета в аэропорту, был запах. Там пахло точно так, как в доме моего дедушки. Это было удивительно. А когда я дал человеку свою визитную карточку, он взял ее двумя руками и поклонился. В Америке визитку берут одной рукой. И было много всего такого, чего я не знал, потому что американские японцы во втором-третьем поколении уже совсем не такие, как японские. У нас совсем другие привычки, но мы остаемся очень трудолюбивыми. Мой отец всегда упорно работал, и я перенял от него эту особенность. И еще у меня более абстрактное мышление, особенно это видно в моих рисунках. Думаю, это тоже благодаря моему происхождению.
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
точно вскипают вены от хлористого впрыснутого прямо в кровь. *** Заменить Ад и Чистилище на что-то более приземлённое типа клиники или психушки. Подходящее под параметры: изоляция, ужас обитателей, лечение -пытки. ***
Библейские сюжеты как современные детективные истории. Без отсылки к религии, но, как вариант, с элементами мистики.
Ценю творческий подход ко всем аспектам жизни… и даже смерти.
Нет, город скорее не каменные джунгли, а зверинец. Где каждому отведена своя клетка. А некоторые даже держаться под током высокого напряжения, так что прикоснуться через прутья решётки не получится. *** Hear the trumpets, hear the pipers One hundred million angels singing Multitudes are marching to the big kettledrum Voices calling, voices crying Some are born and some are dying, It's Alpha and Omega's kingdom come
Слушай трубы, флейты слушай, Сонмы ангелов поющих И толпу людей, что в барабаны бьёт. Кто взывает, кто рыдает, Кто живёт, кто умирает, Царство Альфы и Омеги к нам идёт. «The Man Comes Around» Johnny Cash /Джонни Кэш (к/ф Логан)
-
-
08.12.2015 в 23:11А затем — боль. Будто к каждому рецептуру твоего тела приложили по электрошокеру, запуская в действие по-настоящему чего-то стоящее желание — «выжить любой ценой». Инстинкт срабатывает как спусковой механизм, не уступая отчаянию, боли, страху, включает защитную реакцию, запуская твоё сердце, вынуждая его судорожно сжаться перед тем, как начать качать кровь по венам, загоняя себя, с каждым ударом взвинчивая темп. И ты, наконец, вопреки всему, начинаешь судорожно дышать и рефлекторно тянуть тело на поверхность. Конвульсии накатывают, боль нарастает, а ты бьешься за один-единственный глоток воздуха в схватке между жизнью и смертью. И побеждаешь. Раз за разом. Вновь и вновь.
Вот только со временем воспоминания просачиваются сукровицей сквозь затянувшиеся раны при каждом неловком соприкосновении с реальностью. И ты всем своим существом сопротивляешься бессрочной пытке, упорно двигаясь все равно вперёд.
-
-
08.12.2015 в 23:12-
-
12.12.2015 в 11:35СНЫ ДИНА
читать дальше
-
-
22.12.2015 в 07:07-
-
25.02.2016 в 13:51читать дальше
Забегаловка guidry's cajun cafe oysters po' boys gumbo (City of Carencro, Louisiana) С забавным аллигатором
-
-
09.03.2016 в 09:58– Это всего лишь деловая встреча, а не романтическое свидание. Кстати, встреча по твоей просьбе. Но на будущее я учту.
– Учти-учти.
К их столику подплыла официантка с заказом, и стала расставлять тарелки, успевая усердно протереть («обмахнуть») столешницу своей роскошной грудью.
– Хотя, – потянул Дин, с трудом выныривая из декольте униформы, не скрывающей волнующие прелести (достоинства) женской фигуры, – всё не так уж плохо.
Не подымая глаз на собеседника, губы Бена дернулись в усмешке:
– Вот видишь, даже в этой дыре можно найти повод оставить хорошие чаевые, — и гладя вслед удаляющейся официантки, интимно добавил – Гмм… человеку с фантазией.
Бену всегда нравилось наблюдать энтузиазм Дина вблизи, за чтобы тот не брался. В данном случае, со смаком поедался гамбургер. В результате чего над столом повисла короткая пауза. Короткая, потому как на долго одного гамбургера не хватило, чтобы её затянуть.
Когда Дин, сыто облизнулся и откинулся на спинку сиденья, Бен сразу перешёл к делу:
– Что случилось, Дин? Пару месяцев от тебя не было ни слуху ни духа, и вдруг захотелось побеседовать с глазу на глаз, не доверяя (игнорируя) всем средствам связи оптом.
– Поверь есть причина.
– И какая?
Винчестер и сам толком не понимал, почему для него было важно увидеть реакцию Бенни на повод, который и привёл их сюда. Он по уши увяз в деле, которое каким-то непонятным пока для него образом, касалось его друга. И чем раньше они разберутся между собой, расставив все точки по периметру, тем быстрее найдётся убийца.
Вытирая рот салфеткой, Дин напрямую спросил:
–Последние два месяца, в которые, как ты сам заметил, мы не пересекались, я регулярно получал оставленные тобой «визитки».
–Что-то не припомню ничего такого, что б возбудило твой интерес, – задумчиво прокомментировал Бенджамин, – Поясни!
–Хорошо, поясняю: в местах где ты задерживался чуть больше обычного, появлялись обескровленные трупы.
Бен не выдал себя ничем, но Дин сразу почувствовал напряжение, буд-то тот внутренне подобрался, и что-то такое мелькнуло во взгляде… то ли повышенное внимание, то ли предупреждение.
–Так вот, – как ни в чём не бывало продолжил Дин, – Скажи мне, дружище, тебе что-нибудь известно, кто столь изысканно метит твой маршрут путешествия налегке. И, вообще, что ты сам думаешь об этом?
–Если я тебя правильно понял, и не чувствуя лезвия приставленного к моему горлу, ты не уверен, что убиваю я сам.
–Полагаю, что ты не на столько глуп, чтобы оставлять трупы в гостиничных номерах по всему побережью. Но не скидываю со счетов твою причастность к ним. А это, как ты понимаешь, не делает мой сон спокойней.
– Не хочу давать повод тебе, Дин, лишний раз помахать мачете: пока доказательств нет. Но я, кажется, догадываюсь, кто мог бы так беззастенчиво гадить за моей спиной. Кто-то очень осведомлённый, знающий меня как свои пять пальцев, пытается либо меня подставить, либо заманить в ловушку.
–Думаешь, это каким-то боком связано с твоими старыми делами?
–Уверен на все сто. Моё прошлое не отпускало меня в Чистилище, и вероятно, не собирается отпускать на Земле.
–Что б не говорили, но всегда приходится платить по счетам.
–Или заставить заплатить – зловеще.
–Пообещай мне, две вещи, – Дин склонился, вплотную приближаясь к собеседнику, – При первом же порыве доверить мне свои подозрения, не поленись и набери мой номер быстрого набора. А второе… не лезь во всё это дерьмо в одиночку. Не только потому что действуют твои «соплеменники», но и потому, что в деле замешан мой брат.
–Сэм?! – Бен удивлённо вскинул бровь.
–Да. Сэмми решил прикинуться самостоятельным мальчиком и первым делом влез туда, где потеряешь втрое больше, чем найдёшь. Он дотошный, может и вправду выйти на убийцу. Но самонадеянный, и вполне может спровоцировать ублюка. А здесь кромсают людишек и за меньшее проявления внимания.
Надолго задумавшись, Бенджимин неспешно ковырял вилкой в тарелке, точно выискивая недостающий этому блюду ингредиент. И Дин догадывался, чего именно не подают в придорожной забегаловке вампирам. Но тем не менее не торопился прервать раздумья друга: слишком многое поставлено на карту. Как минимум чья-то жизнь, и скорее всего не одна.
Вдруг откинув резко вилку, Бен сказал:
–Пошли отсюда, я тебе кое-что покажу.
Убирая тарелку с нетронутой едой, облегченно вздохнув, официантка обнаружила сумму с щедрыми чаевыми.
-
-
12.03.2016 в 10:44НЕ читать дальше
-
-
15.04.2016 в 12:57Штат пеликанов.
начало
Дорога заняла часа полтора.
Импала медленно съехала (сползла) на обочину, мягко зарываясь колёсами в прогретый гравий.
Заунывные звуки кантри, гул мужских голосов, звяканье посуды то усиливался, то почти сходил на нет. И без вывески Дин мог легко догадаться, что они встали прямо напротив бара. Душная ночь пережала горло, требуя его промочить, причём срочно.
––А я-то наивно полагал, что от перемены злачных мест градус (пойла) выпивки не меняется.
––Что-что?
––Да так… –– протянул Дин, ещё раз скептически оглядев зашарпанное (невзрачное, ничем не примечательное) здание питейного заведения –– И зачем мы здесь?
–– Хочу тебе кое-что показать. Точнее кое-кого.
––Может пока мы тут маринуемся, подкинешь подробности? Надеюсь, ты не собираешься вот так, с бухты барахты, не предупредив, свести меня со своими клыкастыми собратьями?
––Да ты никак размяк без Чистилища, Дин?! Ты же знаешь, что нам с тобой скучать не дадут –– Бен махнул рукой, ука–зывая за стекло, –– работёнки везде навалом.
Было нечто пугающее (зловещее, отталкивающее) в сочетании абсолютно расслабленных черт лица и напряженностью взгляда прищуренных глаз. Взгляд беспрестанно блуждал, ощупывая каждый предмет, резко возвращаясь к любому мало-мальскому заметному движению от ветерка, словно пытаясь заглянуть за каждый бугорок или впадинку. И тогда что-то хищное и опасное словно проступало сквозь поры, и заставляло охотничий инстинкт Дина делать стойку. Сейчас Дин кажется окончательно понял, в чём сохранялось сходство того, прежнего Бена, с нынешним. С самой первой минуты их встречи Бенджимин оставался быть настороже, точно постоянно ожидал нападения.
––Так этот «кое-кто» или «кое-что» из твоего прошлого, Бен? То, что тебе, здоровяку (мужчине в расцвете лет), по ночам спать мешает?
––Нет. Честно сказать, кроме твоей задницы, спать мне ничто никогда не мешает: ах да, я ведь вообще не сплю. –– хохотнул –– Ты как всегда прекрасен в своём наивном неведении. Но…
Тут Бен замер, явно к чему-то прислушиваясь. Лязгнула дверь. Неоновый аллигатор ещё раз мигнул припозднившимся гостям и погас, сливаясь с чернотой южной ночи. На мгновенье всё погрузилось в тишину и беспросветную тьму. А затем послышались лёгкие шаги, как будто кто-то уверенно и быстро зашагал в сторону автостоянки.
Дин попытался выбраться (выйти) из машины, но не успел. Рука Бена твёрдо сжала предплечье, давая понять: нужно замереть и ждать. Оба застыли, вглядываясь в темноту. Хотя одному вовсе не требовалось особо напрягать зрение для того чтобы видеть, что происходит снаружи. «Дааа… у ночных хищников явное преимущество перед охотниками: они отлично тебя видят, а в твоём арсенале лишь обострённое чувство страха.» –– Дин непроизвольно покосился на своего соседа. Бен как можно нейтральнее пояснил:
––Попридержи коней.
––С чего бы вдруг? Может ты, наконец, объяснишь, по какой-такой весомой причине мы сюда сорвались и торчим битый час словно в засаде?
––Всё самое сладкое на десерт, друг.
––Если это шутка, то признай её неудачной. Видишь ли, я слишком хорошо представляю «десерт» в понимании вампира.
Бен оскалился, давая понять на сколько точно Дин уловил суть его подначки:
––Как говорится, о вкусах не спорят.
В это время неизвестный уже добрался до стоянки, и бесполая тень в свете фонарного столба обросла весьма соблазнительными формами. Женская фигурка скользнула в припаркованное авто. И моргнув фарами, машина покатила в сторону шоссе.
-
-
21.07.2016 в 00:33Видео
Слева в кепке Paint (Основной Вокалист),Helmut Vonlichten & Franz Vonlichten. См. ссыль и ещё
Les Friction — независимая музыкальная группа, возглавляемая Helmut Vonlichten, Nihl Finch и вокалистом Paint.
Helmut Vonlichten ранее сотрудничал со своим братом Franz Vonlichten в их cinematic music проекте E.S. Posthumus до его распада 22 мая 2010 года.
читать дальше
Группа Linkin Park .«From The Inside»
Смотреть клипы
-
-
25.07.2016 в 10:48Как занятно наблюдать за тобой. Уловить это неконтролируемое (непроизвольное) движение: сбросить оцепенение, чтобы сладко потянуться, разминая затекшие от долгого сидения мышцы.
Как по лекалу срисовать чужие ощущения. Словно примерить на себя твои (чужие) ощущения (стащить на ходу, слизнуть окинув взглядом) как стекает напряжение от самой шеи по длинным мышцам до стянутых верёвкой запястий. Прочувствовать дразнящую истому и пресечь блаженный стон в унисон с заскрипевшим стулом. Ещё толком ничего не поняв, но уже чуя где-то на уровне подсознания: дело не чисто. Когда не удаётся просчитать, а остаётся доверять лишь одному - инстинкту.
Инстинкт охотника всегда на полкорпуса впереди тебя. Единственный, кто предупредит об опасности, а порой тот самый, кто встанет между тобой и смертью. Он уже начеку, когда ты ещё прибываешь в отключке, вслушивается и принюхивается ( сканер прочёсывая местность, радар оцифровывая каждый звук, процессор выплёскивая готовое решение) посылая по нейронам сигналы об опасности. И ты, скользя где-то в блаженном неведении, подчиняешься ему и начинаешь собирать себя по частям: винтик за винтиком, за доли секунды превращаясь из расслабленного безобидного парня (из человека) в машину, не только способную, но и готовую убивать.
Занятно наблюдать за тобой. На подступах засечь твою попытку сбросить оцепенение и невольно пресечь её своим присутствием. Вот так сходу примерить на себя это непроизвольное желание потянуться, сладко зевнув, размять затекшие от долгого сидения мышцы. С восторгом перенять, п(р)очувствовать на собственной шкуре, как стекает напряжение от самой шеи по длинным мышцам до стянутых верёвкой запястий. А затем видеть, как инстинкт охотника делает в тебе стойку. Когда ещё толком ничего не поняв, ты уже настрёме. Твоё подсознание точно сканер прочёсывает местность, и предупреждает: « Будь на стороже!» И ты, скользя где-то ещё в блаженном неведении, подчиняешься ему и начинаешь собирать себя по частям, винтик за винтиком, за доли секунды превращаясь из расслабленного безобидного парня в машину, готовую убивать.
Вот и сейчас, ты ещё прибывая на грани сна и яви, прежде чем скинуть оцепенение прислушиваешься к своему охотничьему чутью, пытаешься прикинуть обстановку перед тем, как блаженно потянуться, разменная затёкшие мышцы. Да…длительное сидение привязанным к стулу даром не проходит. И ты это скоро оценишь по достоинству.
– О-у. да у нас тут мальчишник. – разыгранное удивление, полувопрос-полуутверждение.
– Если не заткнёшься, то мальчишник легко обернётся девичником (для тебя, для кого-то, для одного из нас).
Обнаженный,
без рубашки. Стреноженный собственными штанами.Идея пристроится на корточках между широко разведённых коленей была не плоха. Это даёт возможность безнаказанно манипулировать и наблюдать.
пройтись по соску языком широко, влажно, длинно...хо-ро-шооо... зацепиться и зажать между кромкою зубов сморщенный комочек, раскатывая по нёбу тонким слоем и втягивая в себя чужое возбуждение, чувствуя как у тебя самого натягивает ширинку ответное нетерпение, как нервно сглатываешь (как прошибает, прошивает навылет, как ёкает где-то внутри и разливается теплом) от одного взгляда на это тело, от потребности вылизывать и ублажать каждый его дюйм, намеренно задевая зубами, стягивая губами кожу то ли целуя, то ли покусывая мучительно нежно.
Провести от коленей по внутренней стороне бёдер к паху, давая понять: отвертеться не получится, перенять одновременно и напряжение и расслабление, прорвавшиеся где-то над головой глухим, почти беззвучным всхлипом.
Сжать пятернёй, пара неспешных движений и вот уже нечто эфемерное приобретает вполне конкретный размер, а мысль, что в нашем деле размер не имеет значения кажется по-ханжески лицемерной (убогой, смехотворной ,глупой, по-ханжески пристыженной), когда до ломоты в яйцах хочется этим размером отыметь себя всеми известными способами. Сдерживаюсь ( задвигая подальше несвоевременные мысли), едва не испортив момент, и наслаждаюсь твоей беспомощностью всецело: не отпуская (не ослабляя хватку), подцепить бесцветную каплю и раскатать по головке подушечкой большого пальца в предвкушении.
Скорее не увидеть, а почувствовать как мгновенно группируется тело, напрягая мышцы, заслоняясь. Чуть затянуть паузу, застывая неподвижно. И тут же заскользить кончиками пальцев по натянутой коже, поглаживая углубления меж рёбер, расслабляя до хрипловатого стона: ахммм...
Прислушаться, как твоё сердце отстукивает под ребрами регтайм, ускоряя (ускоряясь? убыстряя) на синкопах (вытанцовывает под ребрами рок-н-ролл, бьёт чечётку). И подхватить этот ритм. Чувствуя как частит и захлёбывается собственный пульс. Как на самом пике перехватывает дыхалку, клИня и не давая сделать грудью полный вдох.
Обхватить и дёрнуть резко на себя, раскрывая полностью, забавляясь твоей попыткой свести колени вместе, стыдливо прикрываясь. Полюбоваться видом перед тем как проникнуть внутрь. Сначала поработав языком, а затем пальцами, добавляя по одному. Дурея (хмелея, балдея) от терпкого вкуса и запаха, от безнаказанности и вседозволенности (полной свободы от слова абсолютно) делать, что захочется (до чего способен дотянуться,добраться. полный улет от осознания того, что вот у меня в руках - чужое тело и оно в моем полном распоряжении. Хмелея от терпкого вкуса и запаха, дурея от соблазна... Твой запах, твой вкус словно наркота проникает в меня через поры, пропитывает, пронизывает, врезаяя в память (гравируя отпечаток на память), чтобы можно было даже потом распознать, выудить среди массы других, вспомнить и насладиться. Сочится из-под кожи. Запах солода и дубовой древесины. Стойкий, обжигающий, терпкий. Солоноватый, тягучий, пряный.).
Стул под тобой уже не жалобно скрепит, заходится истошным воплем (истошно, возмущённо вопит), комментируя происходящее. А когда понимаешь, что долго он не продержится и в самый ответственный момент подведёт и развалиться, то приходится взять ситуацию под контроль и не освобождая тело от пут, перенести процесс на пол (скинуть на пол, не очень комфортно, зато понадёжнее некуда, ниже падать некуда).
Тебе как-то удаётся выудить одну ногу из штанины. Конечно, дать повод освободиться -это явная угроза, но опасность только подстёгивает: взять тебя побыстрей, заставить принять, подчиниться. Или свести всё к бессмысленной трате сил, ведь мы оба знаем: рано или поздно ты уступишь. Не потому что загнан в угол, а потому что хочешь близости сам.
-
-
07.07.2017 в 09:36-
-
07.08.2017 в 11:24Штат пеликанов.
продолжение
Земля, точно живой организм, пульсировала, отдавая накопленное за день тепло, а ночная влага, собранная где-то над заливом, гасила, время от времени забирая его порывистым дуновением.
— Что сказать? Ты не устаешь меня удивлять, мой старый друг!
— Рад за тебя. А точнее: за нас обоих: я не устаю тебя удивлять, ты не меняешь привычки удивляться.
— Но где-то глубоко в душе. Быть может даже очень, очень глубоко, я надеюсь, что мы притащили свои аппетитные задницы через пол побережья не для того, что бы полюбоваться на чью-то более идеальную попку.
— Не знаю, есть ли у тебя интуиция, но верю в наш долгий и весьма плодотворный совместный опыт, который пока не подводил. И да, это не тот случай. Ты даже не представляешь, на сколько НЕ ТОТ.
— Будем считать, что ты уже собрался с духом, и поведаешь мне, какого дьявола мы здесь?— теряя терпение, оборвал Дин.
— Ты ведь знаешь, наше племя клыкастых не склонно к сентиментальности. Перерождаясь, мы, как бы проще сказать… Мы не можем сохранить прошлое (перечёркиваем. Отрекаемся от него.) Иначе просто не выжить.
— Всегда подозревал, что ты не вписываешь в предписанные правила выживания. Уж слишком часто тебя тянет куда-то не в ту степь (в сторону), на просёлочную дорогу, по которой никто не хочет растрясти последние остатки разума. И только ты! упорно делаешь себе лоботомию, столь нелепым (замысловатым, несуразным, непредсказуемым) способом вынося свой мозг.
— Глупо отрицать очевидное — демонстративно развёл руками собеседник.
— Догадываюсь, что глупо. Но до сих пор пытаюсь понять на сколько..
— Хочешь дам повод заполнить пробелы моей долгой жизни… или короткой – как посмотреть…
— Ещё бы! Это тот редкий случай, когда узнаёшь хоть что-то о своём древнем друге.
— Давай без пошлых намёков на мой преклонный возраст, — ухмыльнулся Бенни.
— Давай! Иначе мой нежный возраст подойдёт к критическому, прежде чем мне откроется тайна мироздания и я хоть что-то узнаю о тебе — хохотнул Дин.
— После Чистилища, как ты, Дин, помнишь, мне дико хотелось перемен. И не просто перемен, а чего-то радикального, — добавил задумчиво — Может и не стоило…
Мужчина резко качнул головой, точно отгоняя назойливую но сейчас весьма несвоевременную мысль, и продолжил:
— Устал. Устал бегать, махать тесаком направо-налево. Утопать по локоть в крови каждый божий день. И каждый час ждать, что кто-нибудь снесёт тебе черепешку. И не то чтобы особо ею дорожил, скорее берёг как склад воспоминаний. Потому что со временем понимаешь, если тебе нечем дорожить в прошлом, если ты относишься к прошлому как дерьму и только, то ты продолжаешь жить в собственном дерьме и поныне.
Бенни замолчал. Затем шумно втянул воздух, и глядя исподлобья, скороговоркой выпалил на выдохе (на одном дыхании):
— Это была моя правнучка – Лиззи.
— Да ты крут, старик! – Дин развернулся всем корпусом к собеседнику, невольно излишне резко вторгаясь в личное пространство вампира, что при каких-либо других обстоятельствах он определённо избежал бы. Но! такая новость выбила бы из колеи и куда менее заинтересованное лицо.
Дин просто всей кожей чуял, как с каждым мгновением ситуация выходит из-под контроля (выскальзывает, катится ко всем чертям). И уже не понимал, чего хочет сам: заткнуть или продлить накатившее (прозвучавшее) откровение. Обхватить ладонью мощную шею, заставить (по)смотреть в глаза не отрываясь, утолить потребность разглядеть в этом взгляде, в их «парной связке», пусть сеесекундной, непрочной, подтверждение слов.
Спарринг двух охотников за головами. Вечное противостояние, которое не исчезает со временем. Не растворяется, и вечным осадком болтается в мути их отношений, то всплывая, то утопая, оседает где-то на дне.
Суть, которую нельзя отбросить за ненадобностью, на время выбросить из головы, потому что без этого им двоим небезопасно быть рядом. Такое и притягивает, и отталкивает одномоментно. Холодком щекочет нервы, каждый раз заставляя отбросить лирику в сторону, оставляя одно – право выжить сильному.
Да и просто — выжить.
-
-
22.05.2018 в 20:42***
насаживая на лезвие, чувствуя как мягкие ткани плотно обтекают металл, точно затягивают куда-то внутрь, да, в незащищённое нутро. Так плотно, что ты с трудом можешь повернуть рукоять, раздвигая рану. Так плотно, что начинает казаться, будто это кровавое месиво сдобренное железом срослось в целое — не отодрать (рукоятка, смоченная, нет! обильно политая твоим потом и чужой кровью, проворачивает в руке) И ведь действительно НЕ РАЗОРВАТЬ: стоит вынуть из утробы клинок, как жертва изойдётся в конвульсиях, источая тонкими струями (нитями) крови жизнь. По капельки, по шажочку... по узкому стежочку... Кровь сочится, тонкими нитями истончая жизнь. А ты становишься невольным свидетелем. Проводником, лодочником (перевозчиком на другую сторону, «через реку»). У тебя нет ни сомнений, ни повода что-либо изменить. Ни участия, только сопричастность. Свершившийся факт. Лишь по ночам, раз за разом они ( с пустыми глазницами, изувеченные, полуистлевшие) будут молча стоять вокруг. И с каждым разом, с каждым новым убийством, круг будет сужаться, готовый тебя принять в любой момент.
***
Пустынные улицы скорее напоминали декорации, чем жилой район. Точно очередная группка обезумевших киношных коммандос зачистила территорию под ноль.
***
И да, кредо «будь проще, и люди к тебе потянутся» — путь в одиночество. Ибо «будь проще» так оно не работает. Скажем, со мной (да и с тобой — развожу руками)читать дальше
***
Для вас с отцом я всегда бал как кость в горле — Нет, ты был занозой в заднице.
***
— Может, когда ты насажал не одно дерево, а целый лес, то пришло время браться за топор? Ну так, чтобы щепки в разные стороны... Эдакая принудительная селекция.
-
-
04.06.2018 в 11:49группа Kansas – Carry On Wayward Son.
В течение первых пяти лет деятельности американская группа Kansas выпустила три студийных альбома, с которыми добилась впечатляющих результатов. Однако настоящими звездами рок-сцены считать их было рановато. Ситуация коренным образом изменилась с выходом четвертой пластинки. Ее настоящим украшением стала композиция “Carry On Wayward Son”, по сей день считающаяся визитной карточкой знаменитого коллектива.
История песни началась в сложный для группы период. Боссы звукозаписывающей компании Kirshner Records прямо говорили, что следующий альбом станет для группы последним шансом. Как назло, Стив Уолш, автор многих ранних песен Kansas, столкнулся с творческим кризисом. К счастью, гитарист Керри Ливгрен не страдал от недостатка идей. Данную балладу тоже сочинил он, сидя за роялем в доме родителей.
Позже Ливгрен вспоминал, что в тексте “Carry On Wayward Son” он частично имел в виду самого себя. Наслаждение первыми плодами славы, переживания из-за начавшихся проблем, боязнь растерять поклонников и надежда на дальнейший успех – все это нашло отражение в песне.
Библейским мотивам в композиции также есть объяснение. Керри стал христианином в начале восьмидесятых, но уже в ту пору терзался мыслями о вере и смысле бытия. Слово автору: Я почувствовал огромное желание «продолжать» и не оставлять поиски. Я видел себя «блудным сыном», оторвавшимся от исходной реальности, но все же стремящимся познать ее. Позитивная нотка в конце (“Конечно, тебя ждут небеса”) казалась странной и поспешной, но я испытывал необходимость внести ее в текст. Оказалось, что она стала пророческой.
Решение включить песню в “Leftoverture” возникло буквально за пару дней до начала записи пластинки, когда все треки были уже отобраны. Но когда Ливгрен сыграл остальным участникам группы “Carry On Wayward Son”, ни у кого не осталось сомнений в том, что ей нужно найти место в новом альбоме.
В декабре 1976 года она была издана синглом, который вскоре поднялся на одиннадцатое место чарта Billboard Hot 100. Позже композиция вошла в различные сборники лучших работ Kansas.
VH1 расположил ее на 96-ой строчке рейтинга лучших песен хард-рока.
Интересные факты:
композиция играет в заключительных эпизодах почти всех сезонов суперпопулярного телесериала «Сверхъестественное», а также звучит других сериях;
ее также можно услышать в нескольких художественных фильмах, рекламных роликах и компьютерных играх.
Источник: song-story.ru/carry-on-wayward-son-kansas/
Carry on my wayward son
There'll be peace when you are done
Lay your weary head to rest
Don't you cry no more
Once I rose above the noise and confusion
Just to get a glimpse beyond this illusion
I was soaring ever higher
But I flew too high
Though my eyes could see I still was a blind man
Though my mind could think I still was a mad man
I hear the voices when I'm dreaming
I can hear them say
Carry on my wayward son...
Masquerading as a man with a reason
My charade is the event of the season
And if I claim to be a wise man
It surely means that I don't know
On a stormy sea of moving emotion
Tossed about I'm like ship in the ocean
I set a course for winds of fortune
But I hear the voices say
Carry on my wayward son...
Carry on
You will always remember
Carry on
Nothing equals the splendor
Now your life's no empty
Surely Heaven waits for you
Carry on my wayward son...
Возвращайся, блудный сын -
обретешь покой и мир
не бывает в мире грез
боли, горя и слез
Я сумел подняться над суетою
Оставляя шумный мир за собою
Я хотел увидеть, что там – за стеной из снов?
Зачарован был мой взгляд миражами
Спрятан к правде путь во мгле и тумане
в своих грезах слышу голос и иду на зов
Возвращайся, блудный сын -
обретешь покой и мир
не бывает в мире грез
боли, горя и слез
я и сам был только тенью под маской
жить в тени легко и так безопасно
но не спасет меня от бури замок из песка
я потерян, как корабль в океане
Спрятан к правде путь во мгле и тумане
Меня несли ветра удачи, и голос снова слышал я
Возвращайся, блудный сын -
обретешь покой и мир
не бывает в мире грез
боли, горя и слез
Вечный путь – он как вечная память
вечный путь – блеском славы он станет
жизнь твоя пустой не будет
а рай пусть дальше ждет тебя См. сайт «Сверхъестественное»
-
-
04.06.2018 в 22:53Все твари в двух ипостасях: в человеческой и иной. Т.е. оболочка и сущность. Бывают исключения (?).
Все скелеты в шкафу. Маньяк выдаёт себя за жертву Бенни или Дина. Воздействие на Сэма. Стравливание. Клоун — детский кошмар Сэма. Смена декораций преступления, улик, ложные показания, подтасовка фактов через подборку вырезок, либо напротив, выход на след убийцы. Возможная связь Мартина с Гейси в прошлом.
Мартин Крисер — охотник, не раз выручавший Джона Винчестера. Был отличным охотником до инцидента в Альбукерке. Психиатрическую больницу «Глэнвуд Спрингс» (Кетчум, штат Оклахома). В больнице, глядя на клоунов, нарисованных Мартином, Дин спрашивает: «Это оригиналы Гейси? Это отсылка к американскому маньяку Джону Уэйну Гейси, который писал портреты клоунов, сидя в тюрьме в ожидании смертной казни.
Добавить женских персонажей.
-
-
06.06.2018 в 09:37— Ты слил меня в игнор?
— Поясни.
— Может поделишься своими проблемами?
— Ты о чём?
— О чём Я?! — длинные руки Сэма разлетелись в стороны, показывая крайнею степень возмущения — Дин, ты заходишься (вопишь) ночами, так что уши закладывает! А после хватаешься за тесак и исчезаешь, не объясняя куда! Не объясняя за кем или за чем погнался… И ты ещё пытаешься мне сказать: о чём я?!
— Представь, Сэм, порой нужно просто отойти в сторону. Втравить тебя, не понимая сам во что вляпался. В полной уверенности, что ты прикроешь спину, подставив свою. Прости, Сэмми, не могу.
— Но ты не хочешь говорить совсем! Ты просил дать время, чтобы отдышаться после Чистилища. Я ждал. Затем стали приходить странные звонки, которые ты внаглую сбрасывал, не желая общаться при мне по мобильнику. Теперь твои отлучки за полночь. И эта хренотень только набирает ход день ото дня. Сколько я должен ждать? и чего…
Пауза звенящей пустотой повисла между ними.
— Не лучшее время ты выбрал для разговора – вот что тебе скажу. Я понимаю, Сэм. Правда, понимаю. Только прошу: не сейчас. Уймись! Да, я изменился. Знаете ли, трудно остаться прежним, побывав в преисподней. И да, я ничего не хочу вспоминать. Уж поверь, не много ты теряешь, пропустив моё душещипательное откровение о Чистилище…
— Но и молчанием, ты не облегчаешь мне жизнь.— добавил грустно (понуро).
Руки привычно утрамбовывали не слишком разнообразный гардероб в рюкзак. Не отвлекая, не раздражая, скорее даже успокаивая своей обыденностью. То, за что цепляешься, как утопающий за соломинку, чтобы не понесло (сорвало, унесло).
***
— Почему с тобой так просто и легко. А с родным братцем последнее время всё как-то коряво: сложно и запутано, сам дьявол не разрулит.
— Ты слишком давишь на него, Дин. А он всего лишь отстаивает своё. Ты считаешь уступить, значит дать слабину.
— Нет! «Уступить» для меня значит: поставить и его, и себя под удар. Иногда до него не сразу доходит, что я хочу только как лучше.
— Господь и тот порой ошибается, а ты даже не он.
— Да, не он: я б никогда…
— Никогда не допустил такого бардака вселенского масштаба?
— Что-то типа того. Во всяком случае, всего, что коснулось Винчестеров.
— Может он предоставил просто («простой выбор» — додумать) выбор, а каждый сам тот самый выбор сделал.
— Ну да. Может у Сэма, сглатывающего (захлебываясь кровью) кровь Демона в колыбели, был выбор? Или у меня? Или моей матери дали хоть один шанс выжить, сжигая на глазах у отца под потолком живьём?
— В чём-в чём, а в этом вы с создателем схожи: пути господни исповедимы только ему одному, мнения других отметаются бескомпромиссно и не учитываются вовсе.
— Почему ты защищаешь мальчишку, который уже однажды плюнул на нас с отцом и из-за дурости, в отместку отцу, и свалил на все четыре стороны.
— Дин, ты не совсем прав. Сэм не просто сбежал из семьи, он отправился в колледж скорее доказать, что он уже не малыш Сэмми, а взрослый парень, который имеет своё мнение по поводу кем ему быть. Он не хотел выживать, а хотел жить как все.
— Но мы не все! Мы- охотники. Хотим или нет мы знаем, что скрывается во тьме, в отличие от всех остальных. И от этого не сбежать.
— Не сбежать, согласен. Но порой так хочется… Я его понимаю. А ты даже не попытался его понять, ни тогда, ни сейчас. Не воспринимаешь равным себе, выдаёшь свой диктат за заботу.
— Знаешь, Сэм как-то сказал, что не хочет, чтоб его понимали, а хочет, чтоб принимали таким как он есть, целиком.
— Сочувствую, что ты внял его просьбе.
— Я бы многое отдал, чтобы упростить ему жизнь. Но каждый раз, когда я его отпускаю, становится многократно хуже. Вместо разгульной (беззаботной) студенческой жизни – смерть Джесс, вместо свободы от меня – такое дерьмо, что после и вдвоём разгрести не получается до конца.
— Но всё же признай, Сэм уже не тот мальчуган, которому требуется подгузники менять, он
не только за себя, но и за тебя готов постоять. Да и жизнь отдать, не задумываясь.
— В свете последних событий и разговоров по душам, не уверен.
— Зря. Помнишь, как он примчался по сброшенной тобой эсэмэске.
— Ага, морду тебе набить.
— Вот-вот. И сейчас примчится, только позови.
— И что я могу предложить ему взамен «нормальной жизни», где был колледж и стриженные лужайки.
— Полноценную жизнь.
— Странно называть это полноценной жизнью. Когда стоишь над умывальником, пялясь в зеркало, с удивлением разглядывая то, что там отражается, отхаркиваешь сгустки крови вперемешку с выбитыми зубами, и радуешься, что не выблёвываешь на белоснежный кафель собственные потроха.
— Другой-то ведь нет.
— Или нам, всем троим, нет в ней места.
-
-
21.06.2018 в 19:39К полудню распогодилось. С утра кокетливое солнышко отражалось и лучезарно подмигивало во(на) всех гладких поверхностях Импаллы и вот на тебе. Стоило только пересечь границу штата как сдвинулись тучки, в полдень небо затянуло, не оставляя сомнений: непременно к вечеру ливанёт. И действительно, не успели они приблизиться к городку как небеса прорвало словно (чуть ли не) водопроводную трубу.
На удачу, плутать в темноте под потопом небесных струй , заливающим улицы, в поисках отеля не пришлось.
Никто не вёл специальную статистику, но ему казалось, что именно в таких «сходу неприметных» (значит, вписано между строк благополучных ) городках, наибольшее количество преступлений так и оставалось нераскрытыми. Здесь всё и про всех знали. Знали поимённо целыми семьями, знали одно уходящее поколение за наступающим ему на пятки следующее.Соседи поминутно могли описать… на паркующие скучные авто (по минутам, по моделям, по очерёдности прибытия),пристально (бдительно) следящие за состоянием газона (лужайки) на противоположной стороне улицы, будучи в курсе всех ссор и семейных передряг, и потому абсолютно безоружными перед бедой.
Их бдительность усыпляла именно осведомлённость. Которая обманчива. Ведь преступление — это всегда из ряда вон выходящее, непредсказуемое. То, что вносит разлад в эту притёртую систему ценностей, обыденности, привычки. Разглядеть за скучающей физией соседа маньяка, готового и способного убивать, расчленять, сжигать заживо, было для обывателя непостижимо.
***
Ты так мне наплевал в душу, что непросто не отмоешь, — не отскребёшь. Ни словами, ни покаянием, ни сожалениями, ни красивыми жестами напоказ.. .Пустозвонство, рисовка. И время здесь не при чём. Мы в этом преуспели, всё норовим обогнать друг друга, а движемся с предельной скоростью по замкнутому кругу. И рады рвануть в разные стороны, да всё одно— навстречу. Через двойную-сплошную не перескочишь. Уж без последствий точно.
Тысячу раз зарекался: всё хватит! Сколько можно?! Но нет, всегда находятся слова оправдания. Всегда есть повод «посмотреть под другим углом». Только угол тупой и от натуги острым не становится, а только ещё тупея и тупее.
Тебе так нужно каждый раз воскрешать то, что уже разложилось. Ты не оставляешь абсолютно бесполезные попытки что-то собрать, сочленить, чтобы оно задышало, задвигалось, почувствовало. Как будто чинишь машину после автокатастрофы. Но люди –не твоя возлюбленная Импалла. И отношения между ними не запчасти, которые можно найти и заменить. Нет! То, что разрушено между людьми, на обочине не подберёшь. Приобретаешь что-то новое взамен утраченного. Через боль, через смрад. Ты не приглашаешь такое к себе, не выпрашиваешь для себя. Да что там говорить, поначалу ты даже не знаешь что с этим, новым свалившимся на тебя счастьем, делать. Но оно притирается само, обтачивая тебя там, внутри. Тебя меняет. И чем болезненнее процесс, тем глубже перемены. Тем возможность повернуть вспять становится невозможным. Невосполнимым.
Почему мы ещё вместе. Зачем? Только затем, что ты начинаешь мысль, а я уже заканчиваю её. И даже неважно вслух или про себя. Из-за секса? В котором нет тебе равного, потому что изучил мои прихоти вдоль и поперёк? И это не приелось пока. Ведь начни искать и найдёшь кого-то поинтереснее. Способного удивить. Способного тебя «загонять». А нет, так всегда есть шанс и повод сменить пластинку. Только мотивчик промурлыкай.
Мы не друзья- приятели, не сладкая парочка, не супружеская чета. Нас двое. Просто так получилось, что не было больше рядом никого. Срослось. И до поры до времени, это не усложняло жизнь. Да жизнь напрягала, толкая исподтишка, намекая, что вместе можно выжить, а выживим ли мы врозь — вопрос. Но это была необходимость, если не сказать «принуждением» к выживанию. Я так больше не хочу.
Пора определиться. Пора делать этот самый долбанный выбор. Потому как не сделаешь сам, его сделает кто-то без тебя (за тебя). Забывать нельзя. И терпеть, молча, нельзя тоже.
***
— Соблазняешь вишенкой на торте?
— Ага, я ведь нежен и прекрасен….
-
-
23.06.2018 в 13:55«Я видел настоящих чудовищ, дважды был в Ираке, в Спец операции, Дарфур, Конго, я повидал смертников и вооруженных детишек, обдолбанных до полной невменяемости, но из Калаша они стреляли метко.»— Коул Сэму, «Райхенбах»
История конфликта в Дарфуре 2009
Коул Трентон — бывший американский морской пехотинец, желавший отомстить Дину Винчестеру за то, что тот когда-то убил его отца. 1 июня 2003 год в Наете (штат Нью-Йорк) подросток Коул проснулся от звуков борьбы и мольбы о пощаде собственного отца, доносящихся из гостиной. Он спустился вниз и увидел своего отца с перерезанным горлом В луже кров. Тут же стоял Дин с окровавленным ножом, которым он убил его. ( Дин выходит к трупу) После этого Коул посвятил жизнь обучению и подготовке к тому, чтобы отомстить Дину за это. Он служил морпехом в Дарфуре и Конго. Имеет дом, жену и сына, а также держит дома много огнестрельного оружия.
Коул получает факс от неизвестного человека с фотографией Дина, снятой с камеры наблюдения магазина (Скорее полицейская ориентировка). Он тут же начинает собирать сумку с оружием. Далее, когда Сэм едет за Дином на машине, и она ломается, подъезжает Коул, который установил размыкатель и дистанционку на его машину, и тут же бьёт Сэма по лицу (демонстрирует оборудование) отключая его. Далее он допрашивает его, привязанного к стулу, избивая в каком-то бараке и выпытывая местонахождение Дина. (Грозит молотком раздробить коленную чашечку)
Ты называешь это «Милосердие»? Представь ты всю жизнь ищешь того, кто убил твоего отца, а когда находишьон задаёт тебе трёпку. Как думаешь какого ему? Пацан всю оставшеюся жизнь будет вспоминать, как просрал возможность навалять мне
Коулу звонит его сын, и он ДЕМОНСТРАТИВНО выходит поговорить на улицу, ВЫПАВШИЙ КЛЮЧИ И СКЛАДНОЙ НОЖ). В это время Сэм сбегает. Когда Дин и Сэм воссоединяются в баре, Трентон кидает туда банку со слезоточивым газом, и Сэм
выходитвыползает наружу, где тот его и поджидает, но поспевает Дин и жестоко избивает Коула. Когда тот спрашивает его, кто он такой, Дин говорит, что он демон, и оставляет Трентона лежать на улице. Далее избитый Коул приходит в библиотеку и спрашивает все книги о демонах.Трентон тренируется на демоне. После Коул настигает Дина в переулке, угрожая ему пистолетом, но Дин сражается и, когда тот обезоружен, просит выслушать его. Дин рассказывает ему, что он охотник, и что это был уже не его отец, а неизвестный монстр. Коул верит и уходит.
Сэм и Дин расследуют дело. Их замечает Коул и хочет помочь, так как в этом деле фигурирует его друг; но Трентон сам находится на волосок от смерти, когда заражается неизвестным видом червяка Хана. С большим трудом Дину удаётся спасти Коулу жизнь. После Сэм говорит: "Может ещё встретимся." На что Коул отвечает: "Надеюсь, что нет."
-
-
26.06.2018 в 23:35***
— Как ты оттуда выбрался? Что последнее помнишь?
— Помню… Всякого рода гнусь, лезущую со всех сторон. Черноту прущую на тебя, от вида которой становится страшно до жути. Так страшно, что покрываешься липким потом с головы до пят мгновенно, и кажется , нет спасенья. А внутри всё скукоживается и холодеет. И начинает трясти. Бьёт мелкой дрожью, как будто тебя цапнул, ну, ты помнишь тот смертоносный клещ в Алабаме ( — Сукин сын, зарылся как алабамский клещ! — Ты ранен, кровь идёт.), а после лихорадило пару недель. Так это комариный укус по сравнению с той «прививкой»…
— Тебе кто-то помог?
— Да уж…- Дин с сомнением покосился на брата – Был один парень… отмороженный на всю голову…
— Ты часом не о себе? Уж очень смахивает на автопортрет.
— А что? Я б не отказался от подобного сходства.
— Давай отложим приступ нарциссизма и сосредоточимся на сути.
— Давай (как скажешь)
— Расскажи, что там за парень, который не уступает по отгороженности Винчестеру?
— Да был такой. Кстати, почему «был»?он и сейчас есть. Живёт себе здоровешенько и плюёт на всех с высооокой колокольни…
— Так вот откуда взялся мобильный номер без определителя оппонента, да?
— Да. Было б скверно не отплатить добром за добро. А уж ему я точно многим обязан, уж поверь.
— Верю –понуро согласился Сэм.-ты его притащил с собой?
— Такой был уговор с самого начала. А впрочем, если учесть кто кого пёр на хребте последние метры к порталу, это большой вопрос: кто кому подсобил с парковкой.
— Не мне тебя осуждать, Дин. Только один уточняющий вопрос: этот «парень», как ты выразился, вовсе не парень, он –не человек? – Дин взглянул исподлобья и отвёл взгляд.
— Ну договаривай, договаривай то, что давно собирал мне высказать.
— Ты притащил оттуда злобную тварь и не уничтожил? Не вышиб мозги, не снёс голову, не сжег…
-Не уничтожил. И не дам этого сделать ни тебе. Ни кому-то ещё.
Пауза.
— Почему?
— Потому что это не правильно: косить всех подряд, не разбираясь.
— О, да ты стал задумываться что правильно, что не правильно. Кто заслужил сесть на электрический стул с рождения, а кто остался святым даже после Чистилища?
— Не забывай: я сам прошёл и через ад, и через Чистилище. И до сих пор не уверен, что заслужил такое.
— По мне, ты и до, и после, не многое поменял в своих пристрастиях(слабостях, грехах, страстишках).
— Зря надеешься. Да и вообще… там нет никакого очищения, между нами говоря. Только боль и бессилие, её прекратить. Разница лишь в степени. В аду ты полностью обречён, не свободен. В Чистилище, есть стимул побегать.
— А вдвоём убежать от… даже слова не подберу, ведь «от смерти» явно не из потустороннего лексикона.
— Да нет, вполне подходит, как видишь – и Дин указал на себя.
— А что было потом?
— Потом?
«»
Бродэкс — скандинавская боевая секира. Отличительная черта секиры — лезвие в форме полумесяца, длина которого может достигать 30−35 см. Увесистый кусок заточенного металла на длинном древке делал размашистые удары невероятно эффективными
Валашка — и посох, и боевое оружие. Национальный топорик горцев, населявших Карпаты. Узкий клинообразный набалдашник, сильно выступавший вперед, обух которого часто представлял собой кованую морду животного или просто был украшен резным орнаментом. Валашка, благодаря длинной рукояти — это и посох, и колун, и боевой топор.
Полэкс с защитными лангетами и обухом в форме молотка — оружие на все случаи жизни. Существовало множество вариантов этого оружия. Отличительной особенностью всегда оставался длинный шип на вершине и часто на нижнем конце оружия, а вот форма боевой части разнилась: тут и тяжелое лезвие топора, и молот с шипом-противовесом, и многое другое.
На древке полэкса можно заметить металлические плоски. Это так называемые лангеты, обеспечивающие древку дополнительную защиту от перерубания. Иногда можно встретить и рондели — специальные диски, защищающие кисти рук. Полэкс — оружие не только боевое, но и турнирное, а потому дополнительная защита, даже снижающая боевую эффективность, выглядит оправданной. В отличие от алебарды, навершие полэкса не было цельнокованным, а его части крепились друг к другу с помощью болтов или штивтов.
«Борода» придавала топору дополнительные режущие свойства «Классический», «дедушкин» топор пришел к нам с севера Европы. Само название скорее всего имеет скандинавское происхождение: норвежское слово Skeggox состоит из двух слов: skegg (борода) и ox (топор) — теперь вы можете при случае щегольнуть своими знаниями старонорвежского! Характерной особенностью топора являются прямая верхняя грань боевой части и оттянутое книзу лезвие. Такая форма придавала оружию не только рубящие, но и режущие свойства; к тому же, «борода» позволяла брать оружие двойным хватом, при котором одна рука была защищена самим лезвием. Кроме того, выемка уменьшала вес топора — а, учитывая недлинную рукоятку, бойцы с этим оружием делали ставку не на силу, а на скорость.Такой топор, как и его многочисленные сородичи — это инструмент как для бытовых работ, так и для боя. Для норвежцев, чьи легкие челны не позволяли брать с собой избыток поклажи (ведь надо еще оставить место для награбленного добра!), подобная универсальность играла весьма важную роль.
-
-
26.06.2018 в 23:42Сложно измазаться грязью, когда по самую макушку в дерьме.
Дерьмо случается.
Всё не заладилось с самого утра. Холодный кофе, не совсем трезвый портье с плоскими шуточками на выходе из отеля, а не успеешь перешагнуть порог, как тут же вляпываешься в собачье дерьмо… Да, случается. Но когда ближе к ночи застреваешь посреди дороги в богом забытой глуши, по всем параметрам отпущенных злосчастий на день - это уже перебор.
Импала пошла юзом сразу же за поворотом. Сначала тряхануло, затем резко подбросило вверх. Визг тормозов ударил по перепонкам, оттягивая от кювета. Всем корпусом налегая на руль, Сэм попытался выравнить ход. Рука болезненно заныла, напоминая о растянутых связках. Импала огрызнулась металлическим скрежетом и застыла, взяв бессрочную паузу. И было откровенным чудом, что не оказалось ни одной встречной тачки.
Выйдя из машины Сэм увидел спущенное колесо и, чертыхаясь, полез за запаской. Вот только как менять колесо с перевязанной рукой, он себе не представлял. Пока он пялился в открытый багажник, из темноты (из мгновенно сгустившихся сумерек) подкатил видавший виды джип. Из внедорожника вышел плотный парень с армейской выправкой, ещё издалека жестом предлагая помощь. При данных обстоятельствах, отказываться от помощи (оттолкнуть протянутую руку) было бы грешно.
Без лишних слов парень приступил к делу. Сэму оставалось лишь поприсутствовать и выдохнуть с облегчением, когда спаситель, разгибая спину, как-то даже по дружески похлопал колесо, точно пожелав служить хозяину подольше и не нарываться на неприятности (удачи на дорогах).
Уже в полной темноте они гуськом въехали на стоянку. И договорились посидеть где-нибудь недалеко от мотеля.
Да, они и парой фраз не перекинулись, но Сэм почувствовал: в этом парне что-то такое было. Располагающее. В конце концов, это ли не повод расслабиться в подходящей компании, подытожив не самый удачный день. И потребность, пусть простенько и без затей, отблагодарить человека, окончательно обрела форму.
Знай он тогда о последствиях…Протекторы грубых солдатских ботинок стоптанных внутрь…
***
Спецназ — секретные миссии — татуха на левом предплечье.
Пристрелить друга, спятившего с ума, выпустившего обойму по своим. Осталась жена с новорожденным ребёнком (прокачать рассказ мужа).
-
-
03.07.2018 в 12:20Дин — ходячая энциклопедия оружия (цитаты). Знает поимённо всех барменов, ибо подсунем ему вместо страсти «по девочкам» страсть «по мальчикам». А девочки пусть будут иметь какую-нибудь характерную черту... хмм... «грудастость», «блондинистость», стройность, пухлость, «сильно надратость»...(раскинуть мозгами)
Странное сообщение на автоответчике.
Способность «единение сознания».
-
-
18.07.2018 в 00:25***
Когда начинаются отношения (строишь) ты способен оценить лишь внешний фасад. А что откроется по пути от фундамента до чердака выясняется впоследствии (в процессе). И это тебя либо притягивает, либо отталкивает. Чаще на это просто не хватает времени. Не хватает воемени заглянуть в глаза прежде чем развернуться спиной.Иной раз пропадает желание и ты сбегаешь. Хуже всего, когда это не зависит от тебя. Ещё хуже (горько), когда от обоих.(горечь жжёт)
Глупо рассуждать, что отношения можно закончить. Скажу так: самонадеянно и неосторожно. Потому что всё остаётся выгравированным на подкорке. Это меняет тебя, оставляя зарубку на помять. Иногда ломает тебя, но тогда только боль и неистребимая надежда даруют оптимизм. И он всегда оправдывает своё предназначение: день за днём жить. День за днём.
Странный, странный год... насыщенный:
***
Можно, отпуская добровольно, проронить «Будь счастлив!», и искренне верить в это. Но на самом деле, мы даём лишь право совершать очень близким людям их собственные ошибки вне нас. Без нас. Не влияя. Отстраняясь от последствий.
***
— Потрясти дерево и посмотреть, что с него свалится...(It was time to shake some trees and see what falls out)
— ... и таращиться столь долго, рассматривая по частям и целом в упор, дивясь и чем это тебя так приложило.
***
Цитировать самого себя — это плагиат?
***
вминаясь, ввинчиваясь в чужое тело, доставая до печёнок, желая достать, влезать / влезть в печёнки, сидеть засесть в печёнках, продираясь в межрёберное пространство к тому, что стучит под ним, дёрнуло, запульсировало где-то на грани
***
Смешно строить планы на будущее: оно тебя обязательно удивит. Ведь жизнь упорно пытается добить своим разнообразием. Доказать своё превосходство, отнимая последнюю надежду. Можно из последних сил цепляться за неё. Можно принять как должное и угомониться. Но второе слишком смахивает на капитуляцию, а сдаться окончательно всегда не хватает духа. Поэтому даже на смертном одре мы верим в лучшую загробную жизнь. Хотя казалось бы, откуда такой оптимизм?!
***
Здоровый эгоизм — инстинкт самосохранения. Очередная попытка потрясти дерево (своего подсознания).
***
«путешествие из горя и тьмы» (journey out of grief and darkness), по мне так, рано или поздно его совершает каждый. Т даже если не видишь источник света, когда он остаётся за спиной, всё одно — его чувствуешь. И рано или поздно ты развернёшься к нему лицом.
-
-
02.09.2018 в 16:21«ПУТЕШЕСТВИЕ ИЗ ГОРЯ И ТЬМЫ» (journey out of grief and darkness)
Майк Шинода: После смерти Честера я несколько недель вообще не выходил из дома. Чувствовал себя потерянным, боялся слушать песни Linkin Park, боялся войти в студию, не мог рисовать… В какой-то момент я подумал, что уже никогда не смогу вернуться к нормальной работе. Это был очень тяжелый период в жизни. Я прошел все пять стадий горя и тьмы, о которых говорят люди: отрицание, гнев, осознание, депрессия, принятие. Но это не были последовательные этапы, они происходили в случайном порядке, как отливы и приливы.
...
У вас японские корни. Это как-то проявляется в вашем характере или творчестве?
Майк Шинода: Это интересный вопрос. Я об этом много думал, но ответить мне очень непросто. До того как я в первый раз приехал в Японию вместе с Linkin Park, я много читал об этой стране, смотрел разные фильмы, но все оказалось совсем не так, как я себе представлял.
Первое, что поразило меня, когда я сошел с самолета в аэропорту, был запах. Там пахло точно так, как в доме моего дедушки. Это было удивительно. А когда я дал человеку свою визитную карточку, он взял ее двумя руками и поклонился. В Америке визитку берут одной рукой. И было много всего такого, чего я не знал, потому что американские японцы во втором-третьем поколении уже совсем не такие, как японские. У нас совсем другие привычки, но мы остаемся очень трудолюбивыми. Мой отец всегда упорно работал, и я перенял от него эту особенность. И еще у меня более абстрактное мышление, особенно это видно в моих рисунках. Думаю, это тоже благодаря моему происхождению.
Из интервью по ссылке
-
-
19.03.2019 в 01:37***
Заменить Ад и Чистилище на что-то более приземлённое типа клиники или психушки. Подходящее под параметры: изоляция, ужас обитателей, лечение -пытки.
***
Библейские сюжеты как современные детективные истории. Без отсылки к религии, но, как вариант, с элементами мистики.
-
-
03.04.2019 в 22:41***
Hear the trumpets, hear the pipers
One hundred million angels singing
Multitudes are marching to the big kettledrum
Voices calling, voices crying
Some are born and some are dying,
It's Alpha and Omega's kingdom come
Слушай трубы, флейты слушай,
Сонмы ангелов поющих
И толпу людей, что в барабаны бьёт.
Кто взывает, кто рыдает,
Кто живёт, кто умирает,
Царство Альфы и Омеги к нам идёт.
«The Man Comes Around» Johnny Cash /Джонни Кэш (к/ф Логан)
Источник: www.amalgama-lab.com/songs/j/johnny_cash/the_ma...
© Лингво-лаборатория «Амальгама»: www.amalgama-lab.com/.
-
-
16.08.2019 в 22:35Источник: днев и ссылка
-
-
13.08.2022 в 15:34The Catalyst - Linkin Park